– На, хлебни водички. – Юрий Васильевич тыкал мне в зубы открытой пластиковой бутылочкой.

Я приложился к горлышку и с жадностью стал глотать охлажденную воду.

– Молодец, – похвалил редактор. – Некоторые и в обморок падали после такого чтения. С Юлей вообще истерика случилась. Она потом долго вида моей пепельницы выносить не могла.

Прекратив пить, я свободной рукой ощупал спину, ожидая почувствовать, если не вмятину, то боль от прикосновения.

– Все с тобой в порядке, Нео, – засмеялся Юрий Васильевич. – Это только в кино, померев в Матрице, ты и в реальной жизни кони двинешь. А у нас техника безопасности не позволяет так шалить. Но, пока человек там, – он постучал пальцем по шлему, который держал в руках, – для него реально всё, что с ним происходит. Ну, как тебе экскурсия по моему кабинету? Понравилось?

Я допил воду и кивнул:

– Ни дай бог, Василич, тут что-нибудь из Лавкрафта почитать… Будучи при этом без памперсов…

– Лавкрафта не получится. Мы только современных российских авторов будем издавать. Произведение создаётся с использованием этого же шлема. К сожалению, или к счастью, простой текст в виртуальную реальность не переформатировать.

– Почему, к счастью?

– Раньше умели писать так, что и без шлема ВР могли читателя за душу взять. Понял, теперь, с чем мы работаем?

– Понял. – Я взглянул на часы. Времени, чтобы добраться до места встречи оставалось впритык, но уходить мне уже не хотелось. – Не понял другого. В чем заключается работа ваших бета-ридеров? Текста, как такового, ведь нет?

– Текста нет. – Вопрос не смутил редактора. – Наверное, в нашем случае нужно было придумать другое название для этой профессии, но мы решили не изобретать новых терминов. Бета-ридер, изначально – это помощник автора, тот, кто помогает ему создавать литературное произведение. У нас все то же самое, но с применением технических средств. Да и платим мы побольше.

Взгляд Юрия Васильевича был слишком выразительным, чтобы я его просто так игнорировал. Ничего не оставалось делать, как спросить, о каких цифрах идет речь. Прозвучала сумма в дензнаках РФ, но ответ не дал мне никаких особых ориентиров, на которые можно было бы опереться.

– Это за алку? – Спросил я, имея в виду авторский лист текста. – Не густо…

– Какая алка? – Усмехнулся редактор. – Ты же сам понял, что текста в его привычном виде нет. А то, что есть, нельзя измерить в печатных знаках. Я назвал сумму за минуту пребывания бета-ридера в виртуальной реальности. А в шлеме и два и три часа порой сидеть приходится.

И тут я понял, что на встречу с работодателем мне идти больше не хочется.

– Видишь ли, в чем дело, – продолжал Юрий Васильевич. – Бета-ридеры нам нужны, в основном для того, чтобы вытаскивать авторов из творческого кризиса. Писатели – народ капризный. Бренчит над ухом муза на арфе – творят, как ошпаренные. Улетела муза – у них депресняк, а работа стоит. Из этого состояния их требуется аккуратно вывести. Вот и нужен писателям адекватный, коммуникабельный, психологически устойчивый собеседник, с которым автор мог бы пообщаться, находясь вместе с ним внутри своего же произведения. На рабочем месте, так сказать. Уловил, теперь, суть работы наших бета-ридеров?

– Уловил. Когда приступать?

– Завтра приходи. Скажем так, в… – Редактор задумался.

– С самого утра не получится. – Честно предупредил я. – Мне выспаться нужно.

– Не тебе одному. У нас писатели «жаворонки» не водятся. Приходи, когда выспишься.

На свою новую работу я пришел к половине двенадцатого. Хотелось проверить лояльность руководства. А то, кто его знает. Встречал я таких людей, которые сначала говорят одно, а потом делают удивленный вид, когда им напоминаешь об их же собственных словах. Да еще и нотации при этом начинают читать о трудовой дисциплине и строгих корпоративных правилах.