Все мы замираем на краю пропасти.

Прийти в дом Дона вооруженным – это оскорбление.

Достать оружие в кабинете Дона – это преступление.

Направить оружие на сына Дона – это верная смерть.

Дон Агати закуривает сигару и откидывается в кресле. Смотрит на происходящее, как на цирковое представление.

Одним быстрым и совершенно трезвым движением Орсон поднимается на ноги. Проходит сквозь охрану, как горячий нож сквозь масло, и оказывается лицом к лицу с Сальво.

Я на грани обморока, слишком ослабла даже для молитвы.

Нам повезло во время помолвки, все обошлось. Второй раз такого везения не будет. Во все глаза смотрю на любимого брата и прощаюсь с ним.

Багровый от гнева, Сальво трясет пистолетом. Он на грани убийства.

– Бесстыжий кобель! Мерзавец! Твое место в канаве, а не рядом с моей сестрой! Я проклинаю день, когда согласился на этот брак…

Орсон оборачивается на отца и с усмешкой приподнимает брови.

– Твои капо всегда так с тобой разговаривают?

В этот момент Нино, который до этого пытался оттащить Сальво от Дона, выходит из себя. Не в силах больше терпеть унижения, он с громкими ругательствами бросается на Орсона.

Тот даже не оборачивается, но каким-то образом в его руке оказывается пистолет. Звучат два выстрела один за другим.

Сальво сгибается пополам, прижимая к груди простреленную руку. Из нее выпадает пистолет, который тут же подбирает охрана.

Нино с грохотом падает на пол и воет, как раненое животное. У него прострелено бедро.

Орсон выстрелил в обоих.

На ковре растекается темное пятно крови. Орсон смотрит на него и хмыкает.

– Я провел много памятных часов, стоя на коленях на этом ковре. Давно пора от него избавиться. – С усмешкой смотрит на отца, потом дает знак охране. – Разошлись! – и они послушно исчезают в коридоре.

Дон Агати наслаждается сигарой, пускает кольца дыма к потолку. Несомненно, между отцом и сыном есть некоторое поведенческое сходство.

Пристально осмотрев собравшихся, Орсон берет меня за руку и ведет за собой из кабинета.

– Нам с невестой нужен небольшой тет-а-тет, а вы тут пока выпейте чего-нибудь… прохладительного, – усмехается напоследок.

Я, как марионетка, следую за ним. Ни на что другое не способна. Передо мной совершенно другой человек. Не тот, который ввалился на помолвку пьяным в компании двух девиц. Не тот, который отрешенно смотрел в потолок десять минут назад.

Собранный. Яростный. Сильный. Опасный, как кобра.

Меня разрывает между презрением, которое я испытывала к нему раньше, страхом и… благодарностью? Если бы не Орсон, Сальво бы уже был мертв. Как это ни странно звучит, выстрелив в моего брата, Орсон спас его. Отомстил за нанесенное оскорбление способом намного более щадящим, чем то, что с ним наверняка сделал бы Дон Агати. То же самое касается и Нино.

Мы заходим в столовую. Суетящаяся вокруг стола прислуга тут же исчезает.

Орсон подходит к окну, о чем-то размышляет, а я так и стою у дверей. Пытаюсь прийти в себя.

– Спасибо, что спас моего брата. Он предан твоему отцу, но очень меня любит, и у него горячий нрав…

Орсон оборачивается. Смотрит на меня снисходительно, как будто я только что сморозила жуткую глупость.

– Я никого не спасал, только отсрочил вердикт. Если ты думаешь, что Сальво Рунелли избежит своей судьбы, то ошибаешься.

Сглатываю, борясь с паникой. Знаю, что горячий нрав не доведет брата до добра, но слышать это страшно.

Орсон подходит ко мне, и с каждым шагом меня словно притягивает его силой. Стараюсь сопротивляться ее влиянию, но за мои почти двадцать два года я не встречала настолько привлекательных мужчин. И таких завидно сложенных, дышащих силой. Тело покрывается мурашками от его близости, однако разум не спит. Я слежу за реакцией моего тела с любопытством. Понятно, почему Орсон не знает отказов от женщин. Если им все равно, что он за человек, то сдаться такому мужчине в постели должно быть… приятно.