- А ничего и не будет, - не выдержав, я выпустила из груди стон.

- Да. Почти. - Правая рука Руслана опустилась вниз и проникла под кружево.

Чтобы сбилось дыхание, хватило одного прикосновения к клитору. Чтобы захотелось взвыть от наслаждения - нескольких выверенных скользящих движений. Может, другие мужчины и не знали, как пользоваться пальцами, но Серебряков в совершенстве владел этим искусством.

Прижав мою попу к своему паху с каменным стояком, он настойчиво ласкал подушечками уже влажную плоть и толчками смело проникал внутрь. Быстро - медленно, нежно - грубо, едва касаясь клитора - быстро поглаживая только его... Не позволяя подстроиться. Истязая наслаждением.

Как насаженная на крючок рыба, я тихо стонала и выгибалась в его руках. Жар от близости, крепкие, лишающие воли объятия, тяжелое дыхание в затылок - если бы можно было остановить время, пусть бы меня навечно приковали между столом и Русланом.

На ту вечность, на которую меня хватит, чтобы чувствовать... как он хочет меня, как мнет грудь, как трахает своими охренительными пальцами, ждет и еле сдерживается.

- Я сейчас кончу.

Не в силах больше терпеть эту пытку, я еще ближе вжалась ягодицами в пах Серебрякова. В самый ствол, который от меня отделяли лишь два слоя ткани. 

Из груди Руслана вырвался хриплый стон, и пальцы заработали еще активнее.

- Не так, пожалуйста!

Внизу живота все уже горело, и напряжение вот-вот готово было взорваться оргазмом.

- Трахни меня, - подумать только, я умоляла возбужденного до отказа мужчину вставить в меня свой член. - Руслан. Прошу...

Подожди он еще несколько секунд, и я бы не успела. Меня бы смыло цунами ощущений и жара. Мне стало бы уже все равно... Но Руслан успел. Казалось, всего на секунду он опустил меня. Лишь на мгновение его руки оторвались от моего тела. Только этого хватило. Член врезался в подпухшую влажную плоть так резко, что я рухнула грудью на стол.

- Твою ж... Жанна... - Серебряков надавил на мою спину, расплющивая на столе, и снова резко ударил. - Сдохнуть можно.

Святая правда! Даже холодная столешница не могла остудить мои щеки. Дикая потребность магмой потекла по венам, плавя мозг. Кислород перестал быть нужен. Только Руслан! Его ладонь на спине и член внутри.

- Да... - острые углы впивались в кожу, причиняя боль. - Да... - Я умирала на собственном столе от сумасшедшей заполненности и отчаяния. - Да, - шипела как змея, шизея от наслаждения.

- Жанна. Черт, это... - словно зараженный моим безумием, Руслан выплевывал проклятия, вколачиваясь в меня все быстрее. 

Не давая передышки ни мне, ни себе, он вгонял в меня член на всю длину. Не позволяя сдвинуться с места, распинал своей широкой ладонью на столе.

Он брал. Стол угрожающе скрипел подо мной, но Серебряков уже не останавливался.

Кабинет заполнялся звонкими звуками шлепков, глухим стуком полок с их содержимым и грохотом падающих письменных принадлежностей. Казалось, мир вокруг рушится. Карьера, жизнь, этот офис, я - все разлетается на части от мощных быстрых движений.

Никакой заботы, никакой нежности. Только жесткие, будто наказывающие, толчки.

Сколько можно вынести, если любишь и всем телом и душой желаешь только одного мужчину? Минуту? Больше? Не представляю, сколько понадобилось мне, но когда обе ладони Руслана спустились на бедра, и выпады стали резче, я не вынесла. Раскаленной ртутью по позвоночнику прокатилась волна, и меня выгнуло дугой от наслаждения. 

Ничего не осталось. Ни верха, ни низа. Ни мыслей, ни чувств. Лишь отражение в стекле, такое четкое, будто в зеркале - растрепанная обнаженная женщина и мужчина с плотно, до морщинок в уголках, закрытыми глазами.