Минус, не выдержав, рывком встал.

– Командир, мы не дети и… – горячо воскликнул он, отмахиваясь от дергающего его за руку брата.

Кулак дварфа поднялся и с грохотом опустился на столешницу. Посуда подпрыгнула, едва не скатившись на пол, и раздался громкий треск дерева. Разговоры вокруг стихли. Солдаты за соседними столами замерли, не донеся ложек с кашей до ртов.

– Сядь, парень, – глухо прорычал Дагна. – Сядь, пока не стал одного со мной роста.

От дварфа исходила аура такой подавляющей мощи, что Минусу на миг показалось, что даже воздух вокруг него сгустился и стал горячим как раскаленный песок. Юноша, побледнев, нервно сглотнул и медленно опустился на скамью.

– Прости, командир, – опустив голову, тихо сказал он. – Такого больше не повторится.

– Не слышу, – процедил дварф.

– Прости, командир! Такого больше и не повторится!

– Все? – чуть подался вперед Дагна, с намеком стрельнув глазами в сторону барона.

Минус вскочил и, вытянувшись во фрунт, повернулся к барону.

– Прошу прощенья, сэр!

– Вольно, солдат! – кивнул ему Вильямин и тронул дварфа за плечо. – Следи за ними лучше, мой друг. В следующий раз на моем месте может оказаться кто-то гораздо менее лояльный. Увидимся позже, мне нужно зайти к кузнецам, подлатать доспех. Не прощаюсь.

– А где твой оруженосец? – спохватившись, спросил дварф, когда барон уже поднялся и, взяв шлем и меч, сделал шаг в направлении выхода.

Вил, помрачнев лицом, остановился.

– Том в госпитале. Получил стрелу в плечо, возле самой подмышки, перебило там что-то важное. Мэтр Галл пытается спасти ему руку.

Сказав это, барон резким шагом отправился прочь.

Дагна молча покачал головой и вновь повернулся к братьям, сверля взглядом то одного, то другого.

– Я не знаю, из какой клоаки вы вылезли и кого встречали на своем пути, но тут много хороших людей. Честных и доблестных. А еще тут хватает лиц голубой крови, что не погнушались встать в один ряд с бывшими крестьянами и сражаться с ними плечом к плечу. И барон как раз один из таких.

– При всем уважении, сэр, – кашлянул в кулак Ноч. – Но для того, кто встал в один ряд с бывшими крестьянами, этот рыцарь слишком заносчив.

– Ты прав, парень, барон с особенностями, что не умаляет его боевых заслуг и не пятнает чести. В конце концов, он в своем праве, как дворянин. Нравится вам это или нет. Мне, например, не нравится, но я смирился.

– Командир, но терпеть подобное отношение в принципе… – осторожно начал Минус.

– …придется, – закончил за него Дагна. – Вам придется терпеть подобное отношение, ребята, пока вы не обзаведетесь собственными титулами и ленными владениями с собственным замком. Потому что так устроен ваш людской мир, где дворяне и аристократы мнят себя ценнее и выше обычных крестьян и ремесленников, за счет которых, по сути, и существуют. Хотите это изменить? Ради Зерора, я не против. Но после победы. Мы друг друга поняли?

Братья переглянулись и согласно кивнули.

– Не забывайте, – продолжил дварф. – Несмотря на то, что в Тринадцатых Вратах собрались самые разные люди по самым разным причинам, в том числе и ради наживы, а кто-то как и вы, чтобы избежать темницы – теперь все это отброшено, как шелуха от ореха. Они защищают свой дом, свою страну, свое право на жизнь. Для многих этот бой оказался первым и последним. Если хотите строить из себя великих воинов и бретеров, то лучше сразу валите за стену к лагерю орков и там показывайте свою удаль все три секунды оставшейся вам жизни.

– Прости, командир, – сказал Ноч. – Брат всегда вступался за меня, с самого детства. Вот и сейчас не сдержался.

– Придется научиться, – резко ответил Дагна. – Тут война, а не стычка уличных банд. Я читал письмо от графа Аргайла – вонючий пепел, вы что там учинили в Седьмых Вратах? Драки с товарищами по оружию? Сеять раздор в войске вздумали? Я не знаю, как вас за это не повесили!