– Спасибо, – искренне поблагодарила я, – за поддержку.

– А, брось, – отмахнулся Рис, – мы же теперь одна команда.

Тут он был прав, одна команда, не поспоришь и ничего не поделаешь.

– Ригз сильно расстроился? – перевела я тему, продолжать рассуждать о единстве экипажа мне точно не хотелось.

Эшли хмыкнул.

– Вчера да, сегодня уже весел и полон сил, сказал, что завтра его очередь нести тебе завтрак.

– Эй! – Я чуть не подавилась от такой новости. Вот уж чего мне только не хватало, так это преувеличенного внимания к своей персоне. – Не надо! Что вы из меня барышню какую-то делаете!

– Ну, барышня не будет драться с Райаном на равных.

Он что, со мной заигрывает? К чему эти комплименты?

– Смотри правде в глаза, – возразила я, – ни о каких «на равных» речи не было. Ригз весит вдвое больше меня и потрясающе двигается. Если бы он не отдавал себе отчет в том, что это тренировочный бой, то мне пришлось бы туго. В реальной схватке он бы меня убил.

– Ты самокритична.

– Я честна. Мне есть чем гордиться и даже хвастаться, но тут я проиграла по-честному.

– Как знаешь, – легко согласился Эшли, потом перевел взгляд на мое плечо. – Кстати, если ты не хочешь, чтобы кто-то еще узнал о происшедшем, надевай куртку прежде, чем открывать дверь.

Опустила голову. Вот черт, а я и не видела – с внешней стороны руки от локтя вверх шел огромный фиолетово-черный синяк, доходил до рукава футболки и уходил под нее.

– Да уж, – протянула я. Что ж, учту, не хватало еще, чтобы Тайлер прознал.

– Кстати, – старпом будто прочел мои мысли. – Почему ты не захотела, чтобы Райан доложил Александру?

– А зачем? – сыграла я в дурочку. Можно подумать, я не знала, что капитан должен знать о всех травмах экипажа. Трюк не прошел, Эшли смотрел на меня предельно серьезно. – Ладно, – сдалась. – Не хочу, чтобы Тайлер неверно истолковал мои мотивы.

– Не замечал за Александром такого.

Если бы Рис знал, что на самом деле произошло, когда мы полетели к астероидам… Но просвещать его я была не намерена. Да о таком позоре я бы даже маме родной не рассказала.

– Пусть останется как есть, – попросила серьезно.

– Ладно, – кивнул Рис, чуть улыбнулся, но смотрел на меня все еще пристально, будто пытаясь понять то, что я не стала озвучивать. – Только синяки прячь, – посоветовал он.

Я тоже кивнула. Буду прятать. И завтра же выйду из каюты и буду делать вид, что со мной все в порядке. В конце концов, подумаешь, ребра, не впервой.

***

Следующие несколько дней прошли спокойно. Меня никто не трогал, а я по возможности избегала общества лондорцев. В каюте больше не пряталась, понимая, что это, наоборот, привлечет ко мне ненужное внимание: во-первых, озабоченные моей травмой Ригз и Рис устроят ко мне настоящее паломничество, во-вторых, и так невзлюбивший меня капитан точно заподозрит неладное, и тогда не видать мне штурвала как собственных ушей.

Поэтому я ходила сама питаться на камбуз, несколько раз объявлялась в кают-компании, где как-то даже сыграла с Клавдией в шахматы.

Не могу сказать, что воспылала к лондорцам внезапной любовью, дистанцию я собиралась соблюдать и впредь. Но все же мой разум возобладал над чувствами: я здесь, чтобы быть пилотом и летать, а не прятаться по углам, а путь к пульту управления у меня был один: продемонстрировать капитану, что я положительно настроена к команде. К тому же, с этими людьми мне в любом случае придется прожить бок о бок полгода, а значит, нужно учиться общаться.

Вечером седьмого дня моего пребывания на «Прометее» я лежала в каюте. Ребра еще давали о себе знать, поэтому, совершив свой ежедневный «обход» и показавшись всем на глаза, мол, я жива и у меня все хорошо, вернулась к себе, чтобы отлежаться.