– Морган, да ты та еще штучка, – довольно прорычал он, сплевывая кровь прямо на маты – это я была неосторожна и заехала ему по губе. – Не устала?

Устала – мягко сказано. Но сдаться – никогда. И тут дело не в землянах и лондорцах, не врагах и гордыни, тут было дело в адреналине и азарте, которые заслонили собой все другие мысли и чувства.

– Не дождешься.

– Ну тогда держись!

Ригз сделал обманный выпад, и я слишком поздно сообразила, что это ловушка. Опоздала с движением всего на долю секунды, но этого хватило, чтобы он меня достал. Я все же резко прыгнула в сторону, но не успела…

Закончилось тем, что я вылетела с мата и впечаталась спиной в твердый пол палубы, а Ригз, для полного счастья, спикировал на меня.

От резкой боли потемнело в глазах.

Показалось, что хруст моих ломающихся ребер слышал весь корабль.

***

Надо было видеть лицо бортового доктора Генри Коллинза, когда мы всей компанией ввалились в медотсек. Я даже сама забеспокоилась за здоровье медика.

– Мать твою! – совсем некультурно выдохнул он.

А посмотреть действительно было на что. Я обнимала свои пострадавшие ребра одной рукой, а второй одновременно отбивалась от гложимого чувством вины Ригза, который настаивал, что должен меня нести. С другой стороны от меня нервно подпрыгивал старпом, то и дело вскидывая руки, чтобы немедленно подхватить меня, если я вдруг решу упасть. Сзади бежала испуганная Лора, без перерыва спрашивая, как я себя чувствую.

Все же Коллинз был на этом корабле не новичком, и ему хватило пары секунд, чтобы оценить ситуацию.

– Райан, опять калечишь новеньких, – не спросил, а констатировал врач.

Ригз виновато втянул голову в плечи и оправдываться не стал. Лицо – выражение покорности и мировой скорби.

– Я сама виновата, – пришлось вмешаться. Не хватало еще, чтобы на сержанта спустили всех собак за мою выходку, в конце концов, он же меня предупреждал, и все, что произошло, было следствием решений, принятых мной самой.

Коллинз приподнял одну бровь, выражая полнейший скептицизм.

Хорошо, не верит – и не надо. Я в очередной раз откинула руку Ригза, пытающегося меня поддерживать, прошла к койке, застеленной белой простыней, и уселась на нее.

– Вы доктор или кто? – поинтересовалась совершенно беспардонно. – Лечим или нотации читаем?

Все присутствующие переглянулись, а потом их взгляды сошлись на мне. Похоже, мы поменялись ролями: раньше я поражалась поведением лондорцев, а теперь они смотрели на меня так, будто их гостья-землянка выжила из ума.

– Да, – ответила на их невысказанные вопросы, – я хамка и грубиянка, и сейчас мне адски больно, поэтому я хочу не искать виноватых, а получить свою дозу болеутоляющего.

От моего грубо прозвучавшего голоса Коллинз будто очнулся, нахмурился.

– Так, у меня пациент, – замахал руками на сгрудившихся у двери лондорцев, – так что прошу освободить помещение.

Старпом первым развернулся на выход.

– Я зайду позже, – пообещал он мне. Я пожала плечами: пусть заходит, если ему хочется.

– Эх, – вздохнул Ригз, тоже собираясь уходить, – пойду, доложусь Александру.

А вот этого нам точно не нужно…

– Стой! – воскликнула я, чем снова приковала к себе всеобщее внимание. – Не надо к капитану, – на этот раз мой голос прозвучал значительно тише.

– Это еще почему? – не понял Эшли.

Что я могла ему сказать? То, в чем не могла признаться даже самой себе? Что уже побаиваюсь их капитана? Он же непременно подумает, что я опять тешила свою гордыню, поэтому и полезла к Ригзу. Разве после моих предыдущих поступков Тайлер поверит, что я всего лишь развлекалась? Конечно же не поверит, а оправдываться, будучи невиновной, еще унизительнее.