– На прием не буду записываться! – решил Кащей. – Знаешь, где он живет?

– Да.

– Поехали.

Улица встретила их гробовым молчанием.

– Да где же все?! – нервы Римена не выдержали. – Что с ними стало?!

– Трезор, поделись секретом. – попросил Кащей.

– Гав, гав, гав! – объяснил Трезор.

– Что он сказал?! – взвизгнул Римен.

– Понятия не имею! – отозвался Кащей. – Я без переводчика не понимаю. На чем у вас принято передвигаться: на своих двоих, на машинах, или предпочитаете по старинке, на метле?

– Сюда! – показал охранник. – Там моя машина.

– Довезешь до директора. – сказал Кащей. – и катись куда хочешь! Я против тебя ничего не имею. Желательно, катись в многолюдный курортный мир, где легко затеряться, потому что агенты СОБ будут искать тебя с пеной у рта, с общим желанием сделать из тебя героя. В том смысле, что героями не рождаются, ими умирают! – заблаговременно предупредил Кащей, и приободренный сказочными перспективами охранник незамедлительно прибавил скорости.

– Момент. – спросил он. – А как насчет оплаты? Ты обещал!

– Тогда катись в парамир, которым руководил Ортокс. Тебе известен его номер?

– А кому он неизвестен? Там была столица древней Империи!

– Зайдешь во дворец, скажешь королю Минку, что пришел от Змейго Рыныча, и объяснишь, что к чему. Ясно?

– А деньги дадут?

– Смотря сколько попросишь!

В городе кипела ночная жизнь, повсюду сверкали неоновые вывески, бродили толпы народа. Римен старался лишний раз не показываться на проспектах, предпочитая полутемные переулки, и один раз чуть было не пострадал, когда полуосвещенную дорогу перегородили темные личности с ясно читающимся в глазах намерением отобрать машину и прилагающуюся к ней наличность. Он знал кое-какие приемы рукопашного боя, но у Кащея не было времени и желания выслушивать однообразные требования каждого идиота. Пришлось выпустить за стол переговоров тактичного и культурного Трезора.

Личности подробно, не упуская ни малейшей детали, расписали судьбу водителя, пассажира и собаки при их следующей встрече, крепко держась за плафоны высоченных фонарных столбов. Но на предложение Кащея спуститься и проделать ранее расписанное прямо здесь и сейчас ответили категорическим отказом.

Проехав с добрых полчаса, машина остановилась перед высоким, с кирпичными колоннами, забором у двухэтажного особняка директора тюрьмы.

– Здесь? – спросил Кащей, разглядывая темные зашторенные окна далекого особняка. Приличный заборчик, трех метров в высоту, из узорчатой стали, наводил на мысли, что директору тюрьмы самому пора перекочевать в освобожденную от Кащея камеру.

– Здесь!

– Не врешь?!

– Что б мне всю жизнь твою собаку во сне видеть! – поклялся охранник.

– Ладно! – кивнул Кащей. – Уговор дороже денег!

Как только он с Трезором выбрался из машины, Римен вежливо сделал ручкой и торопливо укатил в предписанные дальние края. Кащей усмехнулся и толкнул ворота, сломав замок. Сработала сигнализация, и, пока он подходил к дому, одна за другой зажигались лампы в окнах второго этажа, затем первого, постепенно доходя и до парадного входа. После чего в дверь выстрелили из дробовика, и полусонный голос громко и отчетливо поинтересовался, кому на улице надоело радоваться жизни?

– Узнаю родственную душу! – Кащей размахнулся, и треснувшая пополам дверь раскрылась. Висевшая на петлях половинка сохранила вертикальное положение, вторая упала к ногам прицеливающегося директора. Увидев, кто заглянул в гости, он побелел не хуже укатившего к звездам охранника и вторично нажал на курок. Кащей предусмотрительно ушел в сторону, и дробь основательно продырявила симпатичный почтовый ящик. Сидевший за спиной Кащея Трезор недовольно прорычал. Кащей сунул голову в проем и крикнул: – Патроны кончились!