– Как видите, вам выпал шанс заключить союз с крайне редким и потенциально сильным бессмертным, – заговорил Тольф. – Королева сильна, но она особенно могущественна в мире живых, но здесь уж точно не ее поле битвы.

– Мы принимаем вашу дружбу, – сказал король, и существа за его спиной взорвались громкими репликами, в коих чувствовалось несогласие.

– Мы принимаем! – уже громче повторил король, и голоса стихли, а воины, стоящие в зале, обратили свои холодные взоры уже на существ на балконах.

– Хорошо, – сказал лилипут. – Раз мы будем работать вместе, предлагаю сперва решить ваши проблемы здесь.

– Постойте, – сказал Эрк. – Есть кое-что, о чем я забыл.

– Что еще? – проворчал Тольф.

– Когда мы прилетели в Истир, я осматривал дворец, но не увидел там душу Имора. Я не придал этому значения, потому что думал лишь о королеве и о том, как ее победить, но теперь я вспомнил. Если колдун погиб, его душа должна была попасть к вам.

– Она у нас, – ответил король. – Мы, разумеется, освободим душу вашего друга, но ее придется выкупить – таковы правила.

– Хорошо, – согласился бессмертный, – с этого и начнем.

– Кроме того, – продолжил король, – если ваш друг не хочет исчезнуть из Присмерти, ему следует вступить в наш культ, чтобы могущество Замзатэта удержало его в этом мире.

Эркен слегка помедлил, но за него ответил Тольф:

– Думаю, Имор согласится даже на такое. Начнем уже!

Глава 2

Имора держали в подобие темницы, куда попадали души погибших в мире живых. Для разных душ были разные условия, но все они после смерти тела проходили через это место.

Темница, как ее назвал Эркен, была чем-то вроде распределителя духов. Перед тем как войти в город, новая душа проходила отбор. Кого-то выпускали в новый мир, а кто-то оставался в заключении. Для Эркена прогулка по дымчатым коридорам распределителя оказалась настоящим открытием.

Множество этажей вниз, узкие коридоры с низкими потолками, заполненные призрачным дымом помещения и множество камер. Юноша не видел ни одной решетки, но вместо них выход блокировала местная магия, принявшая вид полупрозрачных бирюзовых барьеров.

Эркен насчитал сотни душ, ожидающих своего распределения, и картина этого места дала бессмертному понять, почему в городах Присмерти так мало жителей, и куда деваются души умирающих в мире живых.

– Ты знал об этом месте? – спросил Эркен.

Тольф спускался по лестнице рядом с юношей. Впереди шло долговязое существо, выполняющее роль тюремщика, а сзади шагали двое стражей с копьями. Тюремщик постоянно шевелил усиками на голове, улавливая любой звук в округе.

– Знал ли я? – хихикнул лилипут. – Да у меня у самого был город в мире духов. Или забыл?

– Помню.

Вид десятков камер и множества этажей угнетал Эрка однообразием. Гости в сопровождении тюремщика и охраны вышли на нужный этаж и шли рядом с краем, где от падения вниз отделяли только тонкие перила. Эркен посмотрел вниз, и увидел не меньше десятка этажей, спускающихся к огромной площади. На площади дежурили насекомоподобные существа и охранники.

– Такие есть в каждом городе? – спросил Эрк.

– Только в развитых городах, – ответил лилипут. – Но такие места чужакам просто так не показывают. Распределители нужны, чтобы рассортировать большое количество душ. Одни идут на корм, другие ждут, когда их выкупят, третьи могут отправиться наверх, в город, если начальство решит, что они могут принести пользу.

– А их якоря?

– А что с якорями? Их забирают на переработку, в большинстве случаев. Твой якорь ведь все еще в городе гигантов?

– Должен быть, – ответил Эрк.

– Ты мог бы сдать его на переработку и разбогатеть. Ты можешь стать богаче короля, Эрк.