– Сэмюэль, ты же понимаешь, что это бессмысленно… А если это действительно она, то почему я должна вообще извиняться? – последовало от женщины. – Соглашусь с тобой, что стоит дождаться расследования и тогда, если это не она, в чем я сомневаюсь, извинюсь. Вообще не следовало допускать такого ребенка, как она к программе… как только…

– Розмари! – миссис Леклер осеклась, когда её остановил мистер Абрамс, а я поняла, что она взболтнула лишнего. Что за программа? – Извинись и задержись, а мисс Эсмонд пусть идет отдыхать.

Я взглянула прямо ей в глаза, не выражая никаких эмоций и не выдавая свой интерес по поводу некой программы, делая вид, что вообще этого не слышала.

– Извини меня, – быстро произнесла она.

Наверное, это первый или один из немногих раз, когда такая женщина перед кем-то извиняется. Поэтому не смогла отказать себе в удовольствии, вспоминая, как раньше поступал папа.

– За что?

– Что? – переспросила женщина.

– За что вы извинились, миссис Леклер, я не понимаю. За то, что ударили меня или за то, что называли теми… грязными словами? – наверное ни директор, ни даже она сама не ожидали таких слов от десятилетнего ребенка, но у меня был хороший пример и учитель, как вы поняли. Дети, как губки, впитывают всё.

– И за то, и за другое, – сквозь зубы проговорила воспитательница, а я кивнула, позволив себе ещё одну улыбку.

– Ничего. Как говорил папа, надо прощать и тех людей, которые ошибаются. Я могу идти, мистер Абрамс?

– Иди, Нора, – устало проговорил мужчина, и вскоре я скрылась в коридоре, прислушиваясь к тишине вокруг и чувствуя запах гари, который пропитал всё пространство в округе.

Сегодня нас всех разместили в одном общем зале, куда принесли кровати, боясь, что остальная часть здания из-за пожара может обвалиться, а именно там, где находятся наши спальни, поэтому вскоре я дошла до места и остановилась, видя, как многие уже легли. Те, кто нет, смотрят на меня, и я вижу незаданные вопросы в их глазах… Это она? Мне захотелось сделать, как Доусон, и показать им средний палец. Брат так делал пару раз, когда его кто-то раздражал и пока ему не досталось от матери.

Вот и сейчас меня раздражает это место. Эти люди. Всё.

Я заняла нижнюю свободную часть кровати, когда надо мной кто-то уже улегся и выдохнула, понимая, что, к сожалению, школа не успела сгореть вся.

Оставшиеся люди тоже начали укладываться, когда выключили свет, я же поняла, что возле моей кровати кто-то остановился и, подняв взгляд, обнаружила кудрявую девчонку моих лет.

– Ты обронила, – сказала она лишь два слова и протянула… мой браслет, сделанный из специального материала, который не горит и не плавится. Подарок от родителей на это десятилетие. Очень дорогой и не только в плане денег, но и в плане того, что это последнее день рождение, которое мы отпраздновали вместе.

Где я могла его оборонить? Ответ пришел сразу же, стоило только задать этот вопрос про себя.

В кабинете миссис Леклер. То есть эта девочка была там после меня и обнаружила его. Если бы она его не взяла, то позже выяснилось, что эта вещь принадлежит именно мне.

Она положила его рядом с моей подушкой, не говоря ни слова, потому что я так и не протянула руку, и вернулась на свое место.

Именно с этого и началась наша дружба с Вэйл. С одной большой тайны, способной отправить меня в такое место, где мне бы точно не понравилось.

Наше время.

Смотря сейчас на свое отражение, я всё меньше вижу ту девочку десяти лет. Цвет моих волос изменился за это время, как и я сама. Единственное, что осталось прежним – глаза, вернее их оттенок. Словно в них сплелись цвета всех лесов нашего мира. Они не темно-зеленые, но и не болотные, однако достаточно яркие.