Траектория движения петляла близ зданий, заставляя вплотную прижиматься к ним, дабы оставаться максимально незаметным. У одного из них Спиц предупредил Кирка об опасности быть обнаруженным. Тот вплотную прижался к красной стене и не шевелился. Из-за дома лилась приятная уху женская многоголосица:

– … а вот врали иль нет непонятно. – Услышал Кирк конец фразы. Говорившая обладала певучим горловым голосом и тянула некоторые гласные.

– Да уж пора! Я четверых родила, а все не было, – говорила другая, более грубым голосом.

– Ой, так и четверых? – неподдельно удивляясь, спросила третья.

– Так да! Первого то, как извернулись, а остальные в спокойствии. Как еще Рольфика доносила, так и не пойму. Ведь как тяжело было… э-эх.

– Дык вот и я про тоже, а этот все: «Давай!», да: «Не скоро!», – раздался молодой тонкий голос.

Женщины проходили в паре метров от Кирка. Он затаил дыхания, стараясь стать еще тише. Их было пятеро. Все в самодельных платьях, с лентами разных цветов, подчеркивающих здоровые тела и красоту. В руках они несли по пустой плетеной корзинке.

– А кто его знает, когда будет? – в никуда спросила третья.

– Да, как и было уже тысячи раз, – ответила вторая. – Попомирают ребятишки чахлые, да старики немощные, да здоровые, что захворают, а остальные воротятся.

– Как ты так просто говоришь? У самой столько детей! – раздался тонкий голос.

– Поживи с мое! Может и еще более на жизнь окрысишься. Родила то я семь, а живых – четыре, да муж второй, благо добрый и не своих, как своих жалеет, – с горечью в голосе отвечала вторая, сделавшись серой в лице. Женщины отошли от Кирка. Тот уже плохо слышал их разговор, и Спиц, не дожидаясь команды, отправил к ним микродрон, дабы утолить интерес Кирка.

– У всех не лучше! – отозвалась первая, будто желая прервать жалостливую подругу.

– Эт понятно! Я и не жалуюсь, у других и похуже бывает.

Женщины замолчали, погрузившись каждая в свои мысли, что позволило Кирку продолжить свой путь.

Спиц скорректировал маршрут, дабы обойти места возможного сближения, что явно бы замедлило передвижение свободного исследователя, изъяв время на прослушивание диалогов и изучение внешнего вида местных жителей.

До пункта назначения оставалось несколько метров, когда из-за дома вынырнула Рахиль. На девочке была все та же одежда, чистые волосы заплетены в косы, а в руках игрушка. Кирк замер у стены, заранее предупрежденный Спиц. Рахиль остановилась напротив, будто задумавшись. Она с минуту смотрела в стену, у которой и стоял Кирк, с каменным лицом и рассеянным взглядом, затем, как нив чем не бывало, повернулась и пошла дальше вприпрыжку, нечленораздельно напевая себе под нос какую-то песню. Кирк обрадовался этой встрече, сожалея лишь о том, что с девочкой нельзя побеседовать. Она была первой, с кем он заговорил на этой планете, и навечно оставила в его голове сильное впечатление, что не вытравить никакими фильтрами и масками.

Последние метры были пройдены в гордом одиночестве, будто сами жители, предполагая судьбоносную, как для них, так и для человечества встречу, разошлись по своим делам.

Искомое здание находилось в достойном высокой похвалы состоянии. Гладко ошкуренные доски, были равномерно окрашены в красный цвет в несколько слоев. Коричневая крыша пикой возвышалась над остальными строениями. Окна, в отличие от остальных домов, были полностью остеклены и ни одна створка не забивалась досками, дабы защитить внутренности от внешней среды.

Обойдя здание слева, Кирк заглянул в окно. Там за небольшим деревянным столом сидел мужчина крепкого сложения и с густой бородой. Перед ним стояло несколько тарелок с неизвестной пищей, но он ничего не ел, а лишь поглаживал свою бороду, методично двигаясь от подбородка к ее концу. На загорелом, смуглом лице изображалась гримаса задумчивости, а глаза рассеяно, смотрели вперед.