Лишь когда рядом не осталось ни единой живой души, Санхар остановился и окинул место сражения горящим хищной зеленью взглядом. Взору его представилось жуткое зрелище: земля и стволы деревьев были залиты кровью, и даже на листьях крон алели рубиновые капли; вокруг лежали изувеченные, рассеченные тела, словно здесь прошла толпа мясников с огромными топорами. Только два мертвеца были относительно целыми – сражённые стрелами Санхара.

Вельх вытер окровавленные мечи и спрятал их в ножны. Ярость его улеглась, оставив после себя лёгкую усталость и небольшое раздражение. Он направил коня к стоявшему в сторонке Валлиарду. Когда вельх приблизился, иллариец отвёл в сторону смущённый взгляд.

– Простите, что покинул вас в самый разгар битвы, – сказал он, – я просто побоялся, что вы, в запале, прикончите и меня…

– Вы правильно сделали… Я забыл вас предупредить, что, когда на меня накатывает такое состояние, лучше убраться с моего пути – мне трудно разобрать, кто друг, а кто враг.

Они повернули коней и направились назад, к месту, где оставили женщин. Некоторое время Сардгард молчал, а затем, не глядя на товарища, произнёс:

– Я видел много битв и знавал многих славных и сильных воинов. Я видел воинов, которые могли сражаться сразу с тремя, а то и четырьмя противниками… Да я и себя считал неплохим воином, пока не увидел, как сражаетесь вы, милорд… Если бы кто-нибудь рассказал мне о том, что я увидел сегодня своими глазами, я бы подумал, что он безбожно врёт или сильно преувеличивает. Вы – лучший воин всех времён и народов, господин Аоста. Примите моё искреннее восхищение!

Санхар лишь кивнул в ответ, без ложной скромности. Слова Сардгарда не казались ему лестью, потому что соответствовали истине. Он в самом деле был лучшим воином среди смертных. Но и среди бессмертных ему вряд ли встретится равный противник. Даже его отец и мать уступали ему в поединке, особенно, когда он впадал в неистовство.

Когда мужчины вернулись к дереву, на котором их с нетерпением ждали спутницы, те очень обрадовались, увидев всех живыми и здоровыми. Правда, Санхар был весь забрызган кровью, приведя своим видом женщин в ужас, но он уверил, что не ранен, а кровь не его, а поверженных врагов.

Чтобы не шокировать женщин видом побоища, они объехали его стороной. У ближайшего ручья пришлось остановиться, чтобы Санхар смог вымыться и сменить одежду. Испачканную и испорченную он просто выбросил, посчитав, что легче купить новое, чем возиться со стиркой и штопкой.

В Атор путники прибыли вечером. Больше никто и ничто не препятствовало их путешествию. У ворот Аторской цитадели Сардгард попрощался с Санхаром, ещё раз выказав восхищение его воинским искусством, и дал адрес старшего брата в Илларии, к которому просил заехать, когда тот будет в этой стране.

– Передавайте ему от меня привет, и скажите, что вы мой друг, и я вам обязан, и он выполнит любую вашу просьбу, или поможет, если вы будете в чём-то нуждаться… Я бы тоже хотел когда-нибудь ещё с вами встретиться, если представится такая возможность.

– Кто знает, может, ваше желание и сбудется… Жизнь штука непредсказуемая.

Переночевав в гостинице, за которую не пришлось платить, так как хозяин сказал, что за всё уже уплачено лордом-правителем, на следующий день Санхар покинул Атор и направился в Ровин.

Дорога проходила берегом реки, а затем морским побережьем, была в хорошем состоянии и безопасна, как материнский подол. В Ровин – большой портовый город, первый по величине и мощи среди городов Южного Гальса, они прибыли быстро и без приключений.

В Ровине Санхар пробыл несколько дней. Этого времени ему хватило, чтобы осмотреть город, продать лошадей и купить два места на корабле, отплывающем в Илларию.