Начало нового дня ознаменовал командир отделения, что разбудил всех солдат раньше, чем успело взойти солнце.

– Рота подъём!.. – воскликнул Михаил.

Команда, поданная громким мужским голосом, мигом заставила глаза большей части солдат, открыть от испуга.

– Так… Вижу, что не все встали… – сказал Михаил, смотря на двух солдат с самой последней койки.

Подойдя к ним, он подозвал к себе ещё одного солдата, дабы тот сослужил ему службу.

– В общем… благородный!.. Возьми-ка подушку с другой кровати и начни подносить её к лицу нашей спящей красавицы. Держи до того момента, пока он не начнёт барахтаться. – сказал Михаил.

– А вы?.. Товарищ командир! – спросил Михаила, солдат.

– А я, буду делать также, но только с верхним… – ухмыльнувшись, ответил Совин.

Выполняя всё то, что сказал Михаил, солдат, вскоре, ощутил, что соня покинул сонное царство, барахтаясь и крича, что есть сил и воздуха в душащую его ткань с пухом.

Понимая, что свою задачу солдат выполнил, он решает резко убрать подушку, дабы освободить бедолагу от его мучений.

Убрав подушку, солдат видит испуганную физиономию страдальца, который резко перевёл на него глаза, задав при этом, вполне логичный вопрос.

– Ты зачем это сделал?! – воскликнул испуганно и со злобой проснувшийся.

Солдат, хлопая глазами, хотел ответить, но командир отделения его перебил.

– Доброе утро, засоня! Давно уже была дана команда «Подъём», правда вот, видимо, вы исключение… – ответил Михаил.

Контрактник резко отвёл голову в сторону, дабы встретиться взглядом с командиром отделения.

– Простите товарищ командир!.. Я очень крепко сплю… – стыдливо, ответил проснувшийся солдат.

Выслушав оправдание солдата, Михаил, уже хотел было съязвить, но не успел, так как ощутил, что и его любитель обниматься с Морфеем, тоже начал подавать признаки жизни. Видя опыт первого бойца, Михаил понял, что нужно первым предъявлять претензии, чем это сделает пострадавший. Резко убрав подушку, он начинает нападать.

– А что это мы спим, Ильич Обломов?.. – спросил Михаил, смотря на солдата устрашающим взглядом.

– А-э-а… Кто спит?! Я?! Я не сплю!? И что за Ильич Обломов?! – резко воскликнул солдат, задав при этом встречный вопрос командиру отделения.

– Вот теперь вижу, что не спишь… Эх, что за молодёжь пошла… Вообще ничего не читают. – говорил сам себе Михаил, осторожно спускаясь с койки на пол.

– Ну молодцы же!.. Так, а теперь идём на улицу! – сказал Михаил.

Не дожидаясь двух солдат, что только проснулись и ещё не успели одеться, вся группа во главе с Совиным отправилась на улицу. Выйдя на открытый воздух, солдаты выстроились в линию, ожидая приказа командира отделения.

– Так… Благородные!.. Ваши навыки лёгкого бега сегодня будут, как нельзя кстати! – интригующе говорил Михаил.

Пока он говорил, двоя солдат, что остались в казарме и одевались, под шумок, встали в конце шеренги.

– Сейчас, все за мной! Пять километров, до стрельбища. – добавил Михаил.

Последовав за ним лёгким бегом, солдаты уже более уверенно ощущали свои силы. Спустя тридцать минут бега, контрактники добрались до места, где деревьев практически не было. Перед ними была лишь равнина с чистым, ещё не заснеженным земляным покровом.

Также на этом месте, что командир отделения назвал «стрельбищем» было всё, что должно соответствовать его названию: огневой рубеж, с позициями стрелков, линия мишеней, с мишенями соответственно, помещения, с мишенями, оружием и патронами, а также места, где оружия приводят в форму, чистят или ремонтируют. Помимо всего вышеперечисленного, также стрельбище было оборудовано пуленепробиваемыми валами, полем излёта и ограждением по периметру.