– Простите меня отче.

Он положил руку мне на лоб и тихо сказал:

– Благословляю.

А потом умер. Он умер, а я заплакала, тихо без всхлипов. Тело унесли, а меня взял в охапку Генри. Помню только, как он обнял меня и прижал к себе, позволяя мне дальше плакать.

– Тише родня, его не вернуть.

– Ты понимаешь, что тебя может постигнуть такая же участь? – спрашиваю у него прямо.

Он улыбнулся и поцеловал меня. Слышу аплодисменты от его товарищей, и они же свистят.

– Генри я серьезно. Ему ни чего не стоит убить и тебя. А я не смогу ни чего сделать.

– Знаешь, только ради знакомства с тобой стоило оказать здесь и если нужно то и умереть.

Только покачала головой, а он обнял меня.

Следующую неделю мне не таскали в пыточную. Да, так я называю комнату для допросов. За то со мной стали общаться многие из заключенных и так мило все начинается. Но смысл всегда один и тот же что за храм, о котором у меня спрашивают. И обязательно просят рассказать о нем. Ведь они ни за что и ни кому не расскажут. Сначала старалась вежливо не отвечать. Когда попыталась послать лесом, меня попытались побить. Генри с друзьями заступились за меня. Так что я просто перестала реагировать на такие вопросы. А потом у некоторых просто поинтересовалась.

– Вам что жить надоело? Вас убьют за это, а перед этим либо мозг спалят, пытаясь достать из него наш разговор. А если ментально не смогут просканировать, то переломают все кости. А теперь подумайте оно вам надо? И не факт что когда вы все им расскажете, ваша сделка состоится. Вас скорей всего просто убьют за ненадобностью.

Для особо дотошных сказала, что храм в горах. Наплела про несуществующие приметы. Вскоре эти люди просто не вернулись. А меня забрали на допрос и задали снова те же вопросы, а когда получили те же ответы, снова избили и переломали много костей. Помню только, как еще в сознании закинули в общий зал на первом этаже.

Генри подбежал ко мне, у него глаза светились желтым. Он осторожно взял меня на руки и унес в камеру. Судя по тому, что шли не долго, это его. Помню, как он вытирал кровь мокрой тряпкой.

– Не волнуйся, скоро все срастется, – говорю едва слышно, зная, что он меня услышит, а сил пока на более нет.

– Я не волнуюсь, я в бешенстве. Я уже готов порвать его на кусочки.

– И тебя самого потом убьют.

– Ники ты себя со стороны не видишь. Люди с такими травмами не живут.

– Я немного посплю, - расслабилась и провалилась в темноту без сновидений.

Утром проснулась, поняла, что лежу как бы, не на жесткой кушетке, а на чем-то живом и теплом. Открыв глаза, увидела Генри.

– Ты бы могла не ворочаться, а то кое что мне травмируешь. Полежи еще немного, я поздно уснул.

Легла рядом, моя голова лежала у него на плече. Он бережно обнимал меня и сейчас уже просто поглаживал по плечу.

– Ты заставила меня понервничать малышка. Ты вчера отключилась, а я дурак подумал ты концы отдала. А потом смотрю ужасные синяки переломы, просто у меня на глазах исчезают. Пришлось дождаться пока они полностью пройдут. Только после этого смог лечь спать, и не боясь что травмирую тебя.

– Ты мог отнести меня в мою камеру.

– Не хочу оставлять тебя одну. За что он тебя так бьет? Оно того стоит?

– А ты бы хотел, чтобы такие люди как палач жили вечно?

– Для начала он оборотень. И нет, я в своем уме и такого не хочу. А ты знаешь как жить вечно?

– То как они это понимают, не знаю. Знаю, что душа бессмертна, а тело смертно. Мне просто не понятно как я так быстро восстанавливаюсь.

– Может ты все же оборотень. Правда ты бы пахла по другому. А ты пахнешь человеком, такой вкусный запах.

Меня нежно поцеловали скользнув рукой по боку. Только сейчас поняла, что спала я без комбинезона. И на мне только белье.