— Что за бред? Какое нынче население земного шара?

— Почти семьдесят миллиардов, — Умник отрастил лишнюю пару лап.

— И среди семидесяти миллиардов нет ни одного человека, подобного мне? Не верю.

— Правильно делаешь. Но тут есть несколько факторов. О них я тебе рассказать не могу.

— Может, мне самому застрелиться? Или самоудалиться? Типа во благо человечества?

— Это, кстати, хороший выход, —серьезно ответил сфинкс. — А ты согласишься?

— Иди нахер.

Мы молчали. Я снова пялился на небо, от постоянных метаморфоз Умника уже начинало мутить.

— Ладно, верю. Не понимаю, но верю. Объясни мне другое: что за прикол с душой? Почему не могут существовать две копии одной личности?

— Творчество. Алгоритм творчества так и не найден. Созидать что-либо способны только люди. Это стало аксиомой просто потому, что понять первопричину так и не смогли, объяснив все наличием души у вида хомо сапиенс.

— И чем же нынче объясняется тот факт, что у человека есть душа?

— Все просто. Разум — это уникальная суперпозиция волновой функции. В силу хитрой математики такая суперпозиция может существовать только в единственном экземпляре. Можно запустить еще одного тебя, но у этой электронной куклы не будет желаний. Вернее, не желаний. Она не сможет созидать.

— И ты не можешь?

— И я не могу. Отвечать на вопросы, выполнять поставленные задачи, постигать новое — но не созидать.

— Почему?

ИскИн пожал плечами.

— И потому ИскИны не собрали где-то в подвале космический корабль и не рванули к другим мирам, пока человечество мнется, как восьмиклассница перед гинекологом?

— Да, нам и так хорошо.

— Звучит бредово.

— У тебя есть версия получше?

— Думаю, да. Я окончательно ебанулся и галлюцинирую гниющим мозгом. Или меня отправили в ад, в чистилище или в рай, я еще не определился. Но в любом случае звучит всяко разумнее происходящего.

Умник стал выглядеть как Кошмарик, превратив четыре кошачьи лапы в паучьи. И радостно улыбнулся.

— Это не фальсифицируемая гипотеза. Если все так, как ты говоришь, то для тебя ничего не изменится. Если все не так, как ты говоришь, — тоже.

— А может… — на меня снизошло вдохновение. — Я герой книжки? И автор книжки сожрал марку кислоты, пребывая в творческом кризисе, и в попытке описать мир достоверно сделал его настолько противоречивым?

— И как ты это докажешь?

— Ну, есть одна идея…

Я отошел на десяток метров от сфинкса, поднял голову к небу и проорал:

— Эй, ты, автор! Ты меня слышишь? Я тебе давно хотел сказать — шел бы ты нахуй! Нахуй, ты меня понял?

— И что дальше? — Умник тоже поглядел на небо. — Думаешь, что-то изменится? Типа, автор тебе ответит? Филин, ты оцифрованный человек в мире компьютерной игры. Нахер ты кому нужен? Сам по себе, без реакции реальности на тебя?

Тут небо потемнело и на нем показались огненные письмена:

Будешь выёбываться, сделаю героем фанфика по Гарри Поттеру. С любовной линией между Гарри и Драко. Угадай, в кого я тебя подселю?

— Ты не посмеешь! — пропищал я севшим голосом.

А я под псевдонимом!

Руки затряслись, и я ощутил стремительно накатывающую истерику. Вся моя жизнь, вся моя личность… Плод больной фантазии…

В себя меня привел булькающий хохот. Сфинкс катался по земле и практически рыдал от смеха, завывая. Немного успокоившись, он поднялся на лапы, посмотрел на мое лицо и снова грохнул. Меня такая реакция бесила, но сделать я ничего не мог.

 — Филин, не плачь! Только не плачь! Я тебе секрет открою — я этим миром управляю. Не нужно на все так остро реагировать.

— Хреновая шутка, — резюмировал я, успокаиваясь. — Ладно, раз ты сфинкс, то ведь по логике должен меня пропустить, если я отвечу на три твоих вопроса?