Двумя ловкими движениями оплетаю оглушенного Кмета нитями. Броском закидываю себе на спину как мешок картохи. Туго завязываю концы паутины у себя на груди. На худой конец, из меня выйдет неплохой ночной грузчик. Если не придумаю другой способ заработать денег.

– Сударыни, – легко кланяюсь девушкам, забившимся в один угол как стая испуганных птичек. Из-за разноцветных платьев гуляльщицы похожи на клумбу с цветами.

– Сударь, не забирайте его, – решается на просьбу «птичка» в розовом.

– Простите, не могу, сударыня, – выглядываю в коридор. Два охранника так же лежат неподвижно, других еще не видно. В других кабинках тихо. Полицию, наверняка, уже вызвали. – Есть еще просьбы?

– Есть…у Павла в кармане брюк должны быть бриллиантовые серьги, – под осуждающими взглядами подруг «розовая» решительно вскидывает голову. – Он…собирался мне подарить…

Завожу руку за спину, шарю в кармане дворяненка. Нащупывается бархатная коробочка. Бросаю девушке.

– Благодарю, сударь! – сияют ее голубые глаза.

Эх, люблю дарить людям радость. Над ухом раздается нарастающий стон – резким «толчком» за спину ввожу Груба обратно в спячку. А они этим пользуются, засранцы.

Выскальзываю в коридор. Продолжаю пинать все двери подряд, пока не отыскивается помещение с окном. Ну, полетаем еще раз.

Возвращаясь к вопросу с полетами Человека-паука – таки возможно, но с оговоркой. Цепляюсь паутиной одновременно за два противоположных дома – и бинго, рассекаю посреди улицы! Силы упругости двух нитей компенсируют друг друга, благодаря чему я несусь точнехонько над машинами. Только не так эффектно смотрится, как если бы парил на одной паутинке. Ну да ладно.

Заворачиваю на крышу пятиэтажки. Сбрасываю живой тюк и выдыхаю. Ох, сколько проблем от этой школоты. Мне надо долбанный мир спасать! Но нет, я переживаю, а вдруг один пацан допрет взять мою сестру в заложники или еще какую пакость устроит. Додумался же он натравить на меня весь третий курс! В итоге вместо Орды демонов я сдерживал Орду школья!

Специально сейчас себя довожу до точки. Яке легче пробудиться, когда его хозяин зол. О, вот и знакомый гул многогранников. Знакомая буря в сердце.

После парочки пощечин Груб распахивает глаза. Он видит меня и орет:

– Я знаю, кто ты, сволочь! Долбаный простолюдин, думаешь это сойдет с твоих дерьмовых рук?! Маска не поможет…

Я сдираю балаклаву с лица. Мой широкий оскал заставил дворяненка отшатнуться и отползти задницей к парапету крыши. Дрожащей рукой он достает смартфон, наводит объектив камеры на меня.

Мне хочется улыбнуться еще шире, но давить лыбу до ушей способны только тираназы.

– Да, лыбься, люмпен драный! Компромат летит сразу в «облако»! Завтра тебя повяжут за похищение аристократа!

Разжимаю зубы, чтобы сказать:

– ВЗГЛЯНИ.НА. ВИДЕО.

Вздрогнув, Груб опускает взгляд на экран, его лицо моментально бледнеет.

– Не-е-ет! – истеричный визг наполняет крышу. – Ничего, там ничего! Пустота! Ты вампир, настоящий демон! Уйди, уйди, уйди!

Мой взгляд заставляет его заткнуться. С нечеловеческим, драконьим вздохом я задаю вопрос:

– СКАЖИ. МНЕ. КТО…

Псих-шторм бушует под черным небом.

– Я не знаю! Не знаю! – он визжит, плачет, истерично смеется, ходит под себя. – Что ты хочешь знать?! Что?!

От гула Яки, кажется, сам воздух рябит. Подхожу ближе к опозоренному Кмету и повторяю вопрос.

– КТО…

– Не знаю! Поверь! Прошу! Прошу!

Легко, без малейших усилий хватаю его за горло и вздергиваю над пустотой за парапетом, словно куклу. И снова повторяю вопрос.

– Не знаю! – плачет Груб, роняя слезы на крыши несущихся машин.– Не знаю!

Он обхватывает голову руками и продолжает рыдать, когда-то гордый наследник рода. А я, держа его на весу, продолжаю задавать один-единственный вопрос: