Ха! Вот дураки! Паутинка, твой выход. Свист выпущенной лески. Теперь руки дворянят примотаны к перилам. В ужасе они дергают ими, со скрипом трясутся поручни. Но прежде чем у них что-то выходит, молокососов настигают мои тумаки. Бью, конечно, не прямыми ударами – не дурак себе кости лишний раз ломать. Хватаю их за затылки и хреначу друг о друга. Бац, бац, бац. Распростертых тел вокруг с каждой секундой всё больше и больше. Мои пальцы жадно тянутся к следующим двум головам.

– НУ.КАК.– мой рев отдается эхом от стен. – УДАЛОСЬ. НЕ. ИСПУГАТЬСЯ.

Тьма вокруг звенит от пронзительных криков, зудит от испаряющейся соли слез. Хруст костей сегодня исполняет главную роль в оркестре боли. Давненько я не слушал классиков.

***

Поправляя любимый шарфик на шее, Лисичка выходит на лестницу.

–Екатерина, – вырастает из ниоткуда прихвостень Павла Груба – как его там? Ай не важно. – Эта лестница сегодня закрыта для учеников учсоветом.

– Ну иди и пожалуйся своему сюзерену, – Лисичка резким взмахом оправляет рыжие волосы.

Парень неуверенно переступает с ноги на ногу. Лисичка же больше не обращает на него внимания. Пустое место, он не рискнет тронуть девушку Березовского, пусть и бывшую.

Девушка присаживается на перила и вздыхает. Ее мучают мысли. Много мыслей. Об одном человеке. Тот простолюдин, тот люмпен… Как столбовую дворянку вообще может возбуждать грязнородный тип? Свароже, у нее же все трусики промокали насквозь! И не раз, и не два. Она явно болела! Да, чемпион, да, симпатичный парень. А еще грубиян и невежда! Как ужасно он отшивает девушек, которым нравится. Вроде бы улыбаясь, с показной вежливостью, но их несчастье это не сглаживает. Вот и Лисичку бы он точно так же отшил? Серьезно? Тогда она никогда не предложит ему встречаться! Ни за что! И вовсе не потому что отошьет…

– А-а-а, – раздается крик сверху, затем кто-то пролетает мимо их этажа. Глухой удар. Протяжные стоны наполняют лестничную шахту.

«Пустое место» мигом уносится вверх, на лестничный пролет перед крышей. Там резко гаснет свет, раздаются хлопки ударов, мужские крики, скрип перил и…хруст посуды? Спустя секунду она, вздрогнув, понимает – не посуды. Костей!

Сидя на перилах, Лисичка отклоняется назад и задирает голову. Но ничего не удается разглядеть. Неожиданно всё затихает.

Раздаются шлепки босых ног по плитке. На второй этаж спускается сам Бесонов. Голый, в брызгах крови, он бросает на нее такой страшный взгляд, что Лисичка отшатывается назад. Ее ягодицы соскальзывают с перил. И барышня летит в бездну.

В ужасе Лисичка закрывает глаза. Еще в полете ее талию и плечи оплетает жесткая веревка. Девушку резко дергает вверх, и она оказывается на полу на четвереньках. А прямо перед ней широко расставив ноги, стоит Бесонов – держит в руках конец серебряного каната, а сам голый-голый. Его достоинство болтается прямо перед янтарными глазками Лисички.

– Оуи! – Лисичка отскакивает к перилам.

Бесонов тянет канат и барышню бросает обратно на четвереньки. Достоинство Бесонова снова оказывается на уровне ее лица.

– Чего орешь и скачешь как ненормальная? – морщится простолюдин. – Да еще взгляд ошалелый, будто увидела дракона.

– Дракона? – сглатывает Лисичка, не отводя глаз от качающегося мужского орудия.

– О, точно, – кивает своим мыслям Бесонов. – Не одолжишь платок? Мне бы прикрыться.

– Пла..ток?

– Ага.

И не дожидаясь ответа, он наклоняется и сдергивает с шеи Лисички оранжевый шарфик. Ее любимую вещь Бесонов расправляет и завязывает на бедрах, прикрыв своего…дракона.

– Верну потом, – машет на прощание и выходит в коридор.

***

Само собой, на меня все оглядываются. Голый, в крови, с оранжевой тряпкой на паху – не каждый день увидишь такого кадра в престижной школе. Плюнув на всех, я иду к пожарной кнопке в середине коридора. Пора вызывать охрану и прекращать этот балаган.