Носить обручальное кольцо до свадьбы считалось плохой приметой, поэтому девушки вешали их на цепочки, чтобы похвастаться.

Руна перевела взгляд с кольца Шарлотты на Алекса.

Разумеется, она и лучшего друга рассматривала как вариант решения вопроса с поклонником. Она знала его с детства, относилась, скорее, как к брату. Возможно, романтика в их отношениях и отсутствовала… но хорошие браки строились и на более зыбкой почве.

Проблема заключалась в том, что Алекс не был ей полезен в качестве мужа, ведь с помощью брака она надеялась получить доступ к высокопоставленному источнику информации. Алекс в этом смысле выбор стратегически неверный. Все, что узнавал, он и так передавал ей.

Руна отвела взгляд и посмотрела на Ноя.

Если получится сейчас отделаться от Барта, переключившегося с волос на галстук, можно отдать ленту Ною до начала танца.

«Вот, кажется, выбор и сделан», – подумала Руна, сглотнув горечь.

Ной – удачный вариант. Он сын Доброго командира, пожалуй, самого влиятельного человека в республике. Его сестра Лейла – охотница на ведьм.

Когда музыка вновь стихла, Руна решила оставить Барта наедине с его собственным отражением. Он, вероятно, не сразу и заметит, что ее нет рядом.

Центр зала опустел, и Руна решительно направилась на противоположный конец, развязывая на ходу ленту и растянув губы в приветливой улыбке. Лицо Ноя светлело по мере ее приближения. До цели оставалось совсем небольшое расстояние, когда перед ней возникло препятствие.

– Гражданка Уинтерс.

От этого голоса Руна остановилась и затаила дыхание. В голове зазвенели колокола, как на пожарной вышке, объявляя тревогу.

Этот голос был отлично ей знаком.

Принадлежал он Гидеону Шарпу.

Что Шарп делает здесь, в ее бальном зале?

Разум готов был отключиться, тело готовилось бежать, когда перед глазами внезапно появился цветок, который он держал в руке и протягивал ей.

– Я хочу извиниться.

Что?

Он держал в ладони розу. Если и существовал в мире цветок более прекрасный, то Руна его никогда не видела. Багровые лепестки полураскрытого бутона были идеальны.

– Мне следовало прежде подумать, а потом говорить. – Он протянул ей цветок. – И не поступать так плохо.

Понимая, что все взгляды обращены к ним, Руна неохотно приняла розу. Сжав стебель, она удивилась, что на нем нет шипов, а еще он был мягким и неплотным. Присмотревшись, она поняла, что это шелк нефритового цвета, обернутый вокруг проволоки. Лепестки тоже были из ткани. Кто-то аккуратно сшил их вместе.

Руна оглядела пиджак серого костюма Гидеона. Стоило ей увидеть предмет одежды, и она безошибочно определяла дизайнера. Мода была ее коньком. Однако этот костюм поставил ее в тупик. Возможно, это винтаж. Впрочем, сидел он идеально и сшит был точно по фигуре.

Без униформы он казался еще выше и шире.

– Я пришел в театр после утомительной охоты на ведьм, – продолжал Гидеон. – Понимаю, это не оправдание, но усталость сделала меня раздражительным. Я был не в себе.

Руна подняла на него глаза.

Взгляды их встретились, и звуки все пропали. Свет, голоса, мелькание фигур – все стало невидимым. В голову Руны пришла неожиданная мысль.

Гидеон Шарп – недостающее имя в моем списке.

Это пугало и манило одновременно.

Багровому Мотыльку, спасающему по ночам ведьм и обманывающему Кровавую гвардию, чувство опасности было привычно, однако соблазнить ярого охотника на ведьм – это совсем другое. Он хладнокровный и жестокий, мечтающий об одном – казнить Багрового Мотылька.

Мне придется притворяться больше, чем когда-либо.

Обманывать Руна не любила, это всегда давалось ей с трудом. Она будет постоянно на острие ножа.