Я резко спрыгнула с огромной, в два раза больше прежней, кровати, не в силах принять тот факт, что меня попросту перенесли и переодели, пока я крепко спала и ни о чём таком не догадывалась, пока была беззащитна, как младенец, а кто-то этим воспользовался. Возмущение пополам с мерзким волнением, разгорающимся в душе, вспыхнуло лесным пожаром, и я кинулась к двери, однако та ожидаемо оказалась закрыта.

─ Эй! ─ Я замолотила по ней со всей дури, не обращая внимания на боль, отдающую в кулаки. ─ Откройте немедленно! Я знаю, там кто-то есть!

А потом я уловила за спиной слабый шорох, осознавая, что это здесь кто-то есть, и стоило мне повернуться, взгляд упёрся в широкую, обнажённую грудь с причудливым переплетением незнакомых рун.

─ Куда-то спешишь?

Боги милостивые, дверь была заперта, и я осталась один на один с тем, кого боялась встретить снова. Боялась, потому что знала, чем всё может закончиться, и именно так оно и случилось, хотя я до последнего отказывалась этому верить. Но внутренний голос кричал, что я угодила в клетку, откуда так просто вырваться не получится.

─ И что это значит? ─ подняв глаза на своего главного врага, я старалась сохранить остатки спокойствия, чувствуя, что меня начинает потряхивать.

Император же нарочито-медленно оглядел меня с ног до головы, уделив особое внимание груди, отчего соски мигом встали по стойке смирно, грозясь прорвать ткань, и произнёс:

─ Ты не вернёшься домой, пока я не возьму своё.

С языка едва не сорвались ругательства, которые я однажды услышала рядом с портом, но я сдержалась, правда, эмоции всё равно лились через край от его невозмутимого тона.

─ Своё? У меня нет ничего твоего!

Он сделал всего шаг, а я уже понимала, что ничем хорошим это для меня не закончится.

─ Ошибаешься, Вишенка… И я это докажу.

Его поцелуй был жалящим, как сотня укусов диких пчёл, а я знала, с чем сравнивать, чуть не умерев в детстве страшной смертью. Но если честно, лучше бы я тогда не выжила, ведь то, что творил этот Высший сейчас, вообще нельзя было сравнить с жалами смертоносных насекомых.

Из меня будто душу выпивали по капле, удерживая сильными пальцами за талию, а я умирала, сгорая в его немилосердных руках. От нехватки воздуха лёгкие начали гореть уже вскоре, только Высший не хотел меня щадить, гуляя пальцами по коже, наверняка желая сорвать с меня бесполезную тряпку. Он коснулся шеи, погладив горло, а затем и ключицы, спустился невесомыми прикосновениями к соскам, покружив вокруг них, двигаясь всё ниже, но на этом мозг решил напомнить, что я вообще-то не безвольная кукла, и зубы сами сомкнулись на чужом наглом языке.

─ Вот видишь? ─ хмыкнул он, слизывая с губ выступившую кровь, словно ничего не произошло. ─ Твоё тело хорошо знает, кто его хозяин.

Я искренне считала, что рукоприкладство – последнее, до чего можно опуститься, тем более, девушке, однако в этот миг сам дьявол поднял мою руку, чтобы наградить это чудовище звонкой пощёчиной.

─ Не смей относиться ко мне, как к шлюхе, ─ выплюнула я. ─ Я не буду твоей игрушкой!

На сурово-спокойном лице не дёрнулся ни один мускул, словно этот мужчина был слеплен из прочного камня, и ничто не могло заставить его разозлиться, но огонёк на дне тёмных, как горячий шоколад глаз, я увидела нечто страшное.

─ Я прощу тебе это один раз, Вишенка. Сделаю скидку на твои переживания из-за нового положения, ─ сказал он, отступив. ─ Но в другой раз будь готова ответить за это. А пока привыкай к своим новым покоям – они станут твоим домом на некоторое время.

Вывалив на меня эту информацию, он двинулся в сторону открытого балкона, где тёплый ветер трепал невесомый тюль, и, расправив огромные кожистые крылья, Высший вскоре исчез, а я так и осталась в полнейшей растерянности.