Телефон зазвонил четвертый раз. Вставая, я извинился и вышел из ресторана на балкон с видом на порт. Принял звонок.

– Что? – выплюнул я.

– Арсен? – послышался старый мужской и смутно знакомый голос.

– К сожалению. Кто это?

– Это Бернард, помощник твоего отца.

Я посмотрел на время у себя на часах. Сейчас было четыре часа дня в Нью-Йорке. Что хотел от меня отец? Мы почти не разговаривали. Я ездил в Скарсдейл несколько раз в год, чтобы показаться и обсудить семейный бизнес, такая у него была идея сближения. Но в остальном мы были чужими. Не то чтобы я ненавидел его, просто не любил. Чувство или его отсутствие было взаимным, я уверен.

– Да, Бернард? – нетерпеливо спросил я, упираясь локтями в перила.

– Не знаю, как это сказать… – Он замолчал.

– Быстро и без лишних слов было бы идеально, – предложил я. – В чем дело? Неужели старик снова женится?

С тех пор как он развелся с Мирандой, мой отец взял за правило заводить женщин только на два года. Он больше не давал никаких обещаний. Никогда не останавливался. Интрижка с женщиной по фамилии Лэнгстон самое быстрое лекарство от веры в любовь.

– Арсен… – Бернард сглотнул. – Твой отец… Он умер.

Мир продолжал вращаться. Люди вокруг меня смеялись, курили, пили, наслаждались идеальной мягкой летней итальянской ночью. Самолет пролетел в небе, пронзая белое облако. Человечеству было совершенно все равно, что Дуглас Корбин, пятый в списке самых богатых людей США, скончался. А почему должно быть иначе? Смерть – оскорбление для богатых. Большинство принимали это с печальной покорностью.

– Умер, значит? – не сознавая этого, произнес я.

– У него случился инсульт этим утром. Экономка нашла его без сознания где-то в половине одиннадцатого после того как несколько раз постучала ему в дверь. Знаю, что это нужно переварить. Возможно, мне стоило подождать, пока ты вернешься…

– Все в порядке, – прервал я его, проведя рукой по лицу. Я пытался понять, что чувствовал сейчас. Но правда была в том… Я ничего не чувствовал. Просто какая-то странность, да. Такое же ощущение, когда что-то, к чему вы привыкли, пропало, например, диван, без которого стало пусто в квартире. Но ничего, что значило бы, что я потерял единственного живого родственника, который у меня был в этом мире.

– Мне нужно вернуться, – услышал я себя. – Урезать поездку.

– Было бы идеально, – выдохнул Бернард. – Я знаю, это очень неожиданно. Повторюсь, мне жаль.

Я поставил его на громкую связь, чтобы убрать телефон от уха, и просматривал ближайшие рейсы. Есть один через два часа. Я все еще мог успеть.

– Я сброшу тебе детали рейса. Отправь кого-нибудь забрать нас.

– Конечно, – ответил он. – С тобой будет мисс Лэнгстон?

– Да, – проговорил я. – Она захочет присутствовать.

Она была близка с отцом, маленькая подлиза. Навещала его каждые выходные. Тот факт, что Бернард знал, что она была со мной, говорил мне все необходимое. Отец прекрасно знал, что я спал со своей сводной сестрой, и сплетничал об этом с помощником. Забавно, что он никогда не упоминал этого при мне. С другой стороны, Лэнгстоны стали для нас больной темой после того, как он выгнал меня и отправил в школу-интернат.

Я сделал быструю остановку в туалете, прежде чем вернуться в ресторан. Расстегнул ширинку, так же быстро застегнул после. Когда я вышел из кабины, то услышал слабый голос со стороны одной из дверей. Пробирающий до костей дикий плач. Как будто там был кто-то ранен.

Не твоя проблема, напомнил я себе.

Я закатал рукава, чтобы помыть руки; тем временем вой становился громче и истеричнее.

Теперь я просто не мог уйти. Что если кто-то родил ребенка и оставил его тонуть в туалете? Хотя никто не мог обвинить меня в наличии совести, утопление новорожденных я не мог проигнорировать.