В моих самых темных и грязных фантазиях Грейслин Лэнгстон, запинаясь, пыталась объяснить, как так получилось, что в итоге она вышла замуж за человека, которого годами представляла своим братом.

Она будет носить мое кольцо. Несмотря ни на что.

Ресторан переполнен людьми. Мы с Грейс общались с Чипом Бреслином, генеральным директором компании. Он жаловался на то, что потратил весь месяц на отмену выгодных сделок из-за ужесточения политики ФРС[2], поглядывая в мою сторону, чтобы посмотреть, не задумался ли я об этом. Я не давал бесплатных советов. Особенно сейчас, когда развитие моего собственного рабочего портфолио остановлено из-за моего нового двухлетнего запрета.

– Ах, давайте, Корбин, посодействуйте хотя бы немного, – посмеялся Чип, наконец переходя к делу. – Каким вы видите развитие следующего делового квартала? Мой приятель Джим из Woodstock Trading сказал, что вы упомянули только короткие.

– Я профессиональный пессимист. – Я оглядел комнату в поисках отвлечения. – В любом случае, у меня вынужденный перерыв, и я не собираюсь нарушать запрет ради болтовни.

– Оу, я бы даже не подумал! – Он покраснел, неловко смеясь.

– На самом деле, вы только что прямо спросили меня, – учтиво ответил я. Бреслин на это улыбнулся и сказал, что ему нужно найти жену у бара.

– Вы знаете, как это бывает. – Он подмигнул и толкнул меня локтем, уходя.

Если честно, я не знал. Грейс обладала безупречным самоконтролем во всех сферах своей жизни, кроме отношений со мной. Она безэмоциональная, расчетливая и безжалостная эгоистка, как и я.

– Видишь, поэтому ты не нравишься людям. – Грейс постучала квадратными, покрытыми естественным цветом ноготками по бокалу. – Он пытался поговорить с тобой о бизнесе, а ты его просто унизил.

– Есть лишь горстка людей, с которых я не беру плату за свое присутствие, и в настоящее время я смотрю на тридцать три процента из них. – Мой взгляд упал на ее декольте. Похоже, сегодня я пересплю с ее грудью. Грейс не нравилось, когда я кончал в нее, даже с презервативом. Но она была не против всего остального, чего желало мое сердце (и член).

– Ты пытаешься очаровать мои трусики? – ухмыльнулась она.

– Вообще-то я надеялся, что на тебе их нет.

Зал заполнился до такой степени, что стало слишком тесно и потно, но наше место около бара осталось пустым.

– Все стоят в проходе. Что за переполох? – Внимание Грейс переместилось ко входу.

Я повернулся, чтобы увидеть, на что она смотрела. Пол и его простушка только что вошли в зал. Все сразу же поспешили к ним. Включая Чипа и его жену, которая неуверенно обходила людей и цеплялась за руку мужа. Больше всего внимания уделялось симпатичной блондиночке, жене Пола, главному источнику веселья на вечеринке. Словно картина Энди Уорхола, она была яркой и живой, сияющая в комнате, полной людей в черном, сером или бежевом. Любопытная маленькая штучка. Ее одежда слишком кричащая, улыбка слишком широкая, ее глаза дико смотрели вокруг, исследуя обстановку зала, в которую она вошла. Я решил, что она очаровательно инфантильна, как ребенок.

– Она что, раздает там бесплатные минеты? – спрашиваю я, поддерживая разговор и зная, что моя тайная девушка не любила, когда ее игнорировали. Особенно из-за другой женщины.

– Я бы не удивилась. – Грейс прикусила щеку изнутри, ее ноздри раздувались. – Уинни – маленькая карманная собачка всех вокруг. Она отправляет Пола работать с ковбойскими печеньями по рецепту Лоры Буш и волонтером в детские благотворительные организации, и…

– Ее зовут Уинни? – Нахмурился я, перебив Грейс.

– Уиннифред. – Она закатила глаза. – Странно, да?