Лоран оперся на столешницу.

– Майлз Мерлин был у руля все то время, которое я пробыл здесь. И о Невидимом Мире, магии и всем этом я знаю только то, как это устроил он. Это, вероятно, наведет кого-то на мысль, что я буду рад сохранить статус кво… и, честно говоря, сейчас я согласен, чтобы они так и думали.

– Но?.. – уточнила Сидни.

– Меня называют чужаком. Словно это титул, только позорный. Потому что я не родился в каком-то из Домов. Вчера Дом Ди даже не пустил меня на порог – и никто не встал на мою защиту. Я – единственный из состязающихся в этом Повороте, чья кожа темнее белой, – и готов поставить все деньги на своем банковском счете до последнего доллара, чтобы стать первым темнокожим, которого назовут Домом. Я хочу получить власть. Не буду делать вид, будто это не так. Но существует еще одна причина, по которой я в это ввязался. Есть такие ребята, каким был я, – и они тоже должны оказаться здесь. Пусть я не могу открыть для них весь Невидимый Мир, я могу открыть мой собственный Дом и дать им место. Так что, конечно, я пока подожду и посмотрю, а когда все станет яснее, стану решать, кого вызывать следующим.

– Ладно, хорошо, – сказала она. – И еще об одном я прошу вас подумать: что делать с Греем.

– Я же говорил…

Она оборвала его:

– Я помню, что вы говорили. Чтобы я его не трогала. Я не прошу это изменить, но вам стоит помнить, что в какой-то момент дуэли будут на смерть. А сразиться с Домом или соискателем можно всего один раз.

– Так что было бы лучше сделать это пораньше и попробовать выбить его, чем отложить на потом и, возможно, убить. – Лорана это заметно огорчало. – Мне это не нравится, но я понял. Я об этом подумаю. Я больше ничего не обещаю, но я об этом подумаю.

– На большее я и не рассчитывала, – отозвалась Сидни, хотя на самом деле это было не так. Ей хотелось навести его на мысли о том, что в результате его собственного успеха вызов может сделать Грей – и как самому Лорану следует поступать в этом случае, но, похоже, для такого разговора время еще не настало. – Сообщите мне о следующем вызове, когда решите, кому его сделаете.

Когда создавался Дом Теней, было использовано немало разных заклинаний. Одно из таких заклинаний выглядело как ангел.

Ангел Вод, венчавший фонтан Бетесды, окруженный красным кирпичом Бетесда-Террас в Центральном парке. Шагающий вперед, с раскинутыми крыльями и протянутыми руками, с лилией в одной из них. Сидни стояла лицом к воркующим голубям, усевшимся рядком на крыльях скульптуры.

Скульптура сама по себе не была магической. Она стояла тут и до создания Теней: была поставлена в честь чистой воды, как символ свежести и непорочности. Когда Сидни об этом узнала, то просто пришла в бешенство: после того, как скульптурой завладели чары, создавшие Тени, управляющие исходящей оттуда магией, она уже не была ничем подобным.

Будь это изображение связано с чем-то помимо Теней, Сидни считала бы его прекрасным. Однако зная, что оно собой представляет, – даже когда заходящее солнце подкрашивало нежной акварелью небо и облака позади него, – она едва могла заставить себя на него смотреть.

Тем не менее, чтобы разрушить заклинание, необходимо было знать, как оно работает. А для этого мало было просто смотреть на эту скульптуру.

Сидни обошла вокруг фонтана так, чтобы он все время оставался в ее поле зрения. Тени окутывали его плотнее, чем что бы то ни было в этом парке, но эффект был едва различимым. Фотограф или художник – человек, работающий со светом, – мог бы это заметить, однако большинство простаков вряд ли что-то уловили бы. Эта магия была очень хорошо скрыта.