– Я готова, – влажно прошептала я ему на ухо. Он покраснел, как девица, и отвел взгляд. Эти его приступы смущения всегда еще больше заводили меня.

В назначенный вечер гладко выбритый, надушенный, слегка нервничающий Виталик пришел ко мне с букетом белых хризантем. По правилам ему нужно было записаться в журнале посещений. Вахтерша неодобрительно покосилась на нас, когда я приобняла его за талию и мы пошли наверх.

У меня уже все было готово: на ноуте тихонько играла Энигма, шторы были задернуты, а в нашем маленьком, совместно с соседками купленном холодосе ждало вино цвета крови, которая должна была сегодня пролиться.

– Я тоже принес, – сказал он, доставая из пакета бутылку белого сухого.

– Не, спасибо, такое не хочу, да и не стоит смешивать, – ответила я. Мы пригубили кровавого напитка и пожевали любовно нарезанные мной кружочки банана и дольки яблока. Я видела, что он нервничает. Мне тоже было жутко, но я спряталась за маской роковой соблазнительницы.

– Потанцуем? – я стянула его со стула и прижалась поплотнее. Мы медленно и неуклюже топтались на месте, как два медведя.

– Как… подготовка идет? – наконец выдавил он. Мне об учебе говорить совершенно не хотелось.

– Ой, да сдам как-нибудь. Главное, в полночь перед экзаменом не забыть крикнуть в форточку "Халява, приди!" и помахать зачеткой, тогда все будет четко.

Он усмехнулся моей всегдашней безалаберности. Я его поцеловала.

Моя железная кровать с пружинистой сеткой отчаянно взвизгнула, когда мы повалились на нее. Виталик вспотевшими пальцами путался в пуговицах моего халатика и новом нижнем белье. Я быстро стянула с него футболку, погладив твердую, без единой волосинки белую грудь, но ширинку трогать не решалась. Пусть сам.

Пряжка ремня лязгнула, ударившись об пол, джинсы приземлились следом. Он навис надо мной. Я зажмурилась.

Я почувствовала, как что-то горячее слепо тычется в лобок. Чуть приподняла бедра навстречу. Еще пара толчков куда-то не туда, но уже не таких уверенных.

– Щас, щас…

Я просунула руку, чтобы помочь найти направление. И замерла. Вместо ожидаемого упругого и твердого ствола ладонь нащупала какую-то влажную тряпочку. Она быстро сморщивалась и становилась все мягче. Ощущение было довольно мерзкое.

– Вот блин… Прости, – он слез с меня и тут же попытался прикрыться, но я успела увидеть то, что так давно хотела увидеть, и оно было совсем не такое, как.

До меня наконец дошло.

– Ничего, ничего страшного, ты просто перенервничал, вот и все, – я попыталась утешить его, покрывая поцелуями все его лицо.

– Я облажался, – выдохнул он.

– Ну подумаешь, не расстраивайся. Это от волнения. Это нормально.

– Просто блин… Все так заранее запланировано было, что я об этом только и думал. Я знал, что ты готовишься, ждешь. Шел сюда и представлял, как оно все будет, не облажаться бы. И так и получилось.

Я положила голову ему на грудь.

– Ну в следующий раз все получится.

– Надеюсь, – нервно сглотнул Виталик, – только давай теперь не будем все так точно планировать. Чтобы спонтанно как-то, само собой.

– Попробуем. Только как спонтанно-то, если нам приходится место и время подбирать, чтобы никого не было.

– Ну да… Еще знаешь, экзамены эти, сейчас так-то готовиться сидеть, учить, не отвлекаться. Не лучшее время. Итак стресс.

Повисла печальная пауза.

– Давай чай пить, – я легко вскочила, накинула халатик и пошла ставить чайник.

Потом была еще одна неудачная попытка, на сей раз у него в общаге в отсутствии соседей. Сценарий был тот же, он распереживался еще больше.

– Спасибо, что ты меня не застремала, – сказал он тихо, лежа у меня на животе, пока я гладила его по голове, зарываясь пальцами в густых темных волосах, – это для любого парня очень большой облом, когда не стоит. Спасибо, что не унизила меня, не засмеялась.