Повисшую тишину никто не нарушал, Яром понимал, что разговор не окончен, каждый обдумывал свое.

– Я заплатила уже поставщику из своих денег, авторитет тут терять нельзя, – вдохнув Лаила высказалась, – Раньше пока муж жив был, такого никто бы себе не позволил. Мужа побаивались, Маца вон, хозяин рынка, до сих пор не вправе ко мне лезть. Муж с ним договор через магию заключал, – выдавала секреты один за другим Лаила. Спроси ее и сама бы не ответила с какого такого перепугу так откровенничает с сосунком, которого знает то всего ничего, но вот как то так выходило. Тем более, что Лаила после гибели мужа, осознала на сколько на самом деле одинока. Раньше весь мир заменял он, ее любимый и ни в ком она более не нуждалась, а после смерти все начало рушиться. И сейчас продолжает, но тут появился этот странный парнишка и его не менее странные друзья.

– Скоро люди прознают, что меня кинули на приличные деньги, – продолжила исповедоваться хозяйка, – Прознают все и предложат помощь и действительно помогут, и деньги вернут, и ублюдка этого накажут. Даже те же самые поставщики, – замолчала Лаила.

– Вот только обязательств на вас навешают, уважаемая Лаила и должны вы будете всем и сразу, – закончил ее мысль Яром, – Как и про свою свободу и независимость можете смело забыть. Как и впрочем о том, чтобы самой выбирать чью постель вам греть, – выдал Душегуб ничуть не приукрашивая действительность.

Вспыхнувшая Лаила сдержалась, а чего спорить и пылить, все правильно малец сказал.

– Что вы от меня хотите?, – задал конкретику в беседе Яром.

– Убей! – и без того светлые глаза казалось разгорелись и засветились,– Ты же душегуб, убей ублюдка. Плевать на деньги, что он должен, я заплачу, – заткнувшись Лаила смотрела прямо в глаза парня, а тот как всегда оставался спокоен и эта его легкая улыбочка так и не сошла с лица.

– Уважаемая Лаила, прекрасно понимаю и более того даже согласен с тем, что за такой обман виноватый должен понести наказание, и даже согласен с тем, что лучшее наказание это смерть. Честно скажу, если бы меня на такую сумму кинули, я бы подлеца на кусочки порезал, – и помолчав смотря на женщину спросил, – А вы, уважаемая Лаила, точно уверены, что стоит именно моей помощи просить?

– В смысле?– удивилась хозяйка, – А чьей? Чью то помощь принимать, это вешать их себе на шею, ты же сам только что это сказал.

– Ну да, сказал и не отрицаю, – кивнул Яром, – А почему вы решили, что я вам на шею не сяду?

Пристальный взгляд впился в лицо хозяйки, но та выдержала не опустив глаза и заговорила тем же твердым голосом:

– Ты уже дважды мог меня прирезать и взять с меня хорошие деньги. Первый раз когда мы познакомились и ты заплатил за то что купил, а второй раз по наводке девочек, они видели какие суммы в золоте я готовила для оплаты. Это даже для меня немалые деньги, что уж говорить о тебе, живущем в трущобе, – передохнув Лаила закончила, – Ты отнесся к работе со мной честно и серьезно, я тебе ответила тем же. Тем самым мы подтвердили то, что можем друг другу доверять.

Помолчав немного хозяйка добавила, видя что Яром не спешит что то говорить:

– Тем более что, если в будущем ты решишь сесть мне на шею, запустив свои руки мне в кошель, ничего не помешает попросить помощи у того же Мацы и уйти под его руку, – закончила она, а Яром продолжил.

– Как и мне ничего не помешает пустить в вас арбалетный болт, уважаемая Лаила, если вы решите меня кинуть или подставить, – и так сказано это было. Вроде и молодой парень, но такой контроль над эмоциями, не у каждого зрелого мужа так выйдет. И глаза, эти чертовы карие глаза, меняющие цвет, только сейчас Лаила поняла это. Они и темнели и светлели, видимо от внутреннего эмоционального состояния парня.