– Вашего парня мы сегодня прирезали?, – спросил скучным тоном Яром, поглядывая на троицу ничем по сути не отличавшихся от них. Так может на год другой помладше и все различия. Такие же затасканные лохмотья, такие же голодные и настороженные глаза. Переглянувшись опять между собой, один из мальцов ответил:

– Не, не нашего, – и для верности даже покачал головой, – То Тил был, старший в своей ватаге. Парни говорят ты его одним ударом на тот свет отправил?, – задал вопрос чуть осмелевший малой. Ну а чего? Бить не бьют, убивать не спешат, что то забирать тоже. Да и что у них отнимать? Проперженные штанцы да затасканную рубаху?

– Сам подставился Тил, – улыбнулся Яром, – Нормально бы себя вел, еще бы пожил, – и немного помолчав спросил, – А вы под кем ходите? Большая ватага?

– А твое какое дело? – вскинулся говоривший ранее, уже успешно забыв, что перед ним парень не далее как пару часов назад уже прирезавший одного из таких же как сам.

– Мне никакого, – продолжал улыбаться Яром, глядя на нахохлившегося как воробей парня, – Если сами по себе может бы и подружились, а если под кем то, то не с вами тогда говорить надо, а с вашим старшим. Усек, храбрец?, – закончил с ухмылкой старший. Не много подумав и обменявшись взглядами с товарищами малой ответил:

– Сами мы по себе, кто нас под свое крыло будет брать, больно надо. Взрослякам и самим жрать нехрен, еще и нас привечать, – рассказал малец. – А старшим у нас Кир Весельчак и нас много, – поспешно добавил малой, – Мы кого хошь раком поставим.

– Ну это понятно, чего уж там, – поддержал мальца Яром продолжая улыбаться, – Грозные парни, из далека видать, – начавшие хихикать парни из его ватажки осеклись когда он резко обернувшись на них глянул. – Шутку сказал что ли? – спросил Яром и те потупив глаза в землю затрясли своими гривами. В этот момент Вил с товарищем выскочили с кухни во двор, таща с собой мешок и подбежали к Ярому на доклад:

– Вот трактирщик распорядился жратвы дать, за доброе дело сказал, – доложил Вил раскрывая мешок и демонстрируя содержимое старшему.

– Объедков что ли выдал? – спросил Яром смотря на немного черствую краюху хлеба лежащую поверх всего.

Заурчавшая животами троица переглянулась и говоривший ранее выдал:

– Господин Грим никогда объедки не дает, выбрасывает и жрать не разрешает, гоняет за это, – и двое оставшихся замотали головами подтверждая сказанное, – А в награду за услуги дает вот такое, ну там если хлеб лежалый или там каша вчерашняя. И всегда все вкусное, и не прокисшее, – мальцы еще яростнее трясли головами.

– О как, – почесал голову Яром, – Хороший поступок достойный уважения, не зря он мне понравился трактирщик ваш, – заключил старший, – Так много вас в ватажке то?

– Много, – хмуро выдал говорун, – Кир и совсем мелких привечает, говорит не гоже им с голоду подыхать, а подрастут помощниками будут.

Яром же на подобное только удивленно покосился на мальцов, продолжавших почти не моргая смотреть на мешок со снедью.

– Правильно ваш старшой делает, – проговорил он им, – Вил отдай мешок, – тот даже на мгновение не помедлив сунул поклажу чужим в руки и зыркнул на нахмурившихся своих, – Киру привет передавайте от Ярома Душегуба, – закончил тот и махнув рукой побрел в сторону рынка.

Скоро торговцы начнут расходиться, день шел к концу. Как подсказали ребята перед сворачиванием торговли лавочники цены не много сбрасывали, спеша урвать еще хоть немного дневной выручки, а Яром собирался прикупить чего нибудь съестного. Крупы там, соли, еще чего, чтобы прокормить толпу. Пока топали до рынка Яром в полголоса сказал, так чтобы услышали только свои: