Он убирает пистолет за пояс и неожиданно целует меня взасос, в ладони взяв лицо, чтобы не отстранилась. Мы целуемся под позвякивание моих наручников об стойку. У Алекса очень сильный язык… Он хочет меня прямо здесь и сейчас: вот зачем он меня сюда привез... Иначе еще в доме бы прикончил.

– Беспредельщик… – обреченно шепчу я, меня пробирает дрожь. – Зачем? Не понимаю. Для чего я тебе?

– Я думал, профессиональная содержанка соображает быстрее, – он расстегивает ремень. – Это не твое дело, Ника. Лучше сделай мне приятное. Ради тебя мне придется пойти против серьезных людей. Докажи, что ты этого стоишь. Встань на колени…

У него холодный, затуманенный взгляд. Алекс часто дышит и сглатывает, словно я уже воплощаю его мечты в реальность.

– Я тебя ни разу не трахнул, а ты что про меня сказала?.. – он агрессивно нависает надо мной и целует непослушные холодные губы.

Алекс вновь прижимает меня к бетонной стене. В наручниках я на привязи и все больше понимаю, что нужно было тогда дать – в машине на обочине. Без уговоров переспать с ним, чтобы отвязался. Все равно этим закончилось… Он тыкается губами мне в шею, сжимает ягодицы, мнет тело. Я смиренно жду, пока он наиграется. Все, что я хочу – чтобы не трогал спину. Я ждала Толю, и специально надела закрытое платье. Думала, бывшего ублажать придется, а вышло вот так… Я представляю, что сейчас буду делать с Беспредельщиком, и сердце выпрыгивает из груди. Он хочет на коленях, но так у меня не получится…

– Сними наручники, – шепотом прошу я.

11. Глава 10

Алекс вновь целует в губы. Как и Толе, они ему очень нравятся: такие пухлые и пленительные, что, глядя на них, можно думать только об одном. Об оральном сексе. Шелковистый язык входит в мой рот, и я отвечаю. Словно поймав одну мелодию, мы подстраиваемся друг под друга, находим общий ритм… Я прислушиваюсь к себе: дыхание сбито, сердце колотится… но это не возбуждение. По спине скользят льдинки страха. На ощупь Алекс отстегивает от стойки наручники, но оставляет их на руке и как кандалы, они болтаются на моем левом запястье.

Пытаюсь опуститься на колени, но он не дает.

Держит за шею, продлевая поцелуй. Мои ладони скользят по груди вверх, я глажу мощную шею, ласкаю, успокаивая, словно бешеного зверя перед соитием. Постепенно с лица Беспредельщика уходят агрессия, жестокость, и остается чистый голод. Развязные поцелуи все настойчивей. Пальцы кольцом лежат на шее, пока он терзает то так, то этак мои губы, словно хочет распробовать их сочность. В машине, когда мы прощались под моими окнами, я разорвала поцелуй, испугавшись его энергии. Теперь я не скажу «нет», и он этим наслаждается.

Наигравшись, Алекс убирает руку с горла.

– Встань на колени, – шепчет он.

Ладонь ложится на затылок. Я смотрю вниз: под серыми джинсами видно, какой мощный у него стояк. На горле, где только что были стальные пальцы, отчаянно колотится пульс. Я робко расстегиваю его рубашку, задевая грудь наручниками. Губы горят после него… но мне этих поцелуев не хватило. Алекс мне нравился, но после того, как он убил человека, я его не хочу – я его боюсь.

– Давай, Ника, – шепчет он и давит на затылок.

Горло сдавливает от страха, но я опускаюсь на холодный пол. Оставляю неровную дорожку из поцелуев на животе, языком прикасаюсь к коже над расстегнутой пряжкой ремня, и смотрю вверх.

– Постарайся, как следует, – Беспредельщик за мной наблюдает.

Из-за пояса сзади он вытаскивает пистолет, чтобы не мешал, и держит в расслабленной руке.

Я киваю и опускаю глаза.

Алекс расстегнул ремень, но не ширинку – это моя проблема. Джинсы натянуты: под тканью осталось мало места. Я глажу сексуальную дорожку волос внизу живота, захватываю верхнюю пуговицу и пытаюсь расстегнуть заедающий замок. Случайно касаюсь распертого члена – на ощупь, как камень. От волнения у меня дрожат руки. Алекс так хочет меня, что даже на малейшее прикосновение реагирует стоном, и сам, рывком расстегивает ширинку.