Солдаты первой линии делают шаг назад, а те, что стояли позади, занимают их место. Теперь первая линия снова состоит из свежих воинов, а варвары все больше изматываются, утрачивая свежесть.

Центурион смотрит на центральный сектор римских линий, где сосредоточены атакующие силы противника. Центр держит оборону и постепенно теснит нападающих хаттов.

С ужасом он видит, что один из воинов вспомогательных войск только что обезглавил врага: он держит голову за волосы зубами. Подобные сцены не должны приводить в изумление. Ауксиларии – варвары, и отреза́ть головы врагов – в традиции этих народов. Кельты, к примеру, прибивают черепа врагов на балках своих хижин, подобно охотничьим трофеям, или выставляют головы и черепа убитых врагов на въезде в свои деревни. Европа по ту сторону от римских границ населена племенами «охотников за головами».

Ход сражения обретает определенность: хаттам не удалось прорвать ряды римлян и их натиск слабеет, ведь сверху на них продолжают градом сыпаться дротики, стрелы и свинцовые снаряды. Наступает ответственный момент. Можно сказать, ключевой.

Сражение принимает неожиданный оборот. Чувствуя, что враг колеблется, легат, следящий за битвой из середины римских рядов, рядом со своими людьми, дает приказ к наступлению. Он знает, что именно в этот момент подобное действие, пусть и рискованное, может дать завершающий толчок, который обратит врага в бегство.

Знамена наклонены вперед, рожки подают сигнал к наступлению. Центурион вспотел, из-под шлема течет кровь после удара по голове; он поднимает меч, замечая, что штандарт его когорты склоняется в направлении врага. Ему не видно, как легату, все поле боя сверху, он – в гуще сражения: крики, отчаянные возгласы, пот и кровь. Но он без колебаний подчиняется и выкрикивает приказ к наступлению, набрав воздух в легкие и вложив в свой голос всю мощь ударов, которыми он осыпает врага.

Некоторые солдаты в первой линии оглядываются на него, чтобы убедиться, что они его правильно поняли в пылу сражения. Поза центуриона с нацеленным вперед мечом не оставляет места сомнениям… Следуя приказам центуриона, первая линия начинает движение, сначала медленно, потом все быстрее. Центурион шагает сбоку и проверяет, чтобы ряд солдат двигался сплоченно, единым строем, с сомкнутыми щитами в одну линию. Это важно, чтобы не образовывалось зазоров. При этом ему надо заботиться и о собственной жизни, пока он движется среди врагов. К счастью, рядом с ним опцион (optio), его заместитель, он следит за тем, чтобы на центуриона никто внезапно не напал.

Легионеры шагают, держа щит за горизонтальную ручку, подобно тому как носят чемодан. Их поза похожа на боксерскую, левая сторона защищена щитом, в правой руке наготове меч.

Однако варвары не отступают, они стойко держатся на занятой позиции. Линия римских солдат быстро движется на них. Даже легат слышит стук сталкивающихся щитов. Для него это – хороший знак. Ведь римские солдаты ежедневно усиленно упражняются в рукопашном бою, как никакое другое войско.

За многие годы эти легионеры приобрели привычку к рукопашной схватке и ловкость во владении оружием в ограниченных пространствах, которой, несомненно, нет у хаттов. Это видно по числу мертвых тел варваров, усеявших поле боя.

Ожесточенная схватка продолжается в центре низины, тысячи обессиленных варваров отчаянно сражаются, но все же не сдаются.

Окончательный удар наносит римская конница, которую легат держал в запасе. Вот она налетает на правый фланг врага. Это последняя капля. Ряды хаттов, и без того поредевшие, окончательно смяты. Всадники, подобно своре разъяренных псов, набрасывающихся на жертву, с невероятной стремительностью налетают на фланг варварского строя, в неожиданное для врага место. Хатты отброшены и бегут, расталкивая друг друга, в поисках спасения.