Дилан все это время молчал. Слушал меня и, когда я закончила, альфа еще некоторое время сидел неподвижно. Все еще смотря в мои глаза.

А затем, он потянулся ко мне. С первых же мгновений уловив это, я тут же дернулась в сторону.

Это было слишком очевидно. Я отстранилась от Брендона, словно от прокаженного.

– Можно, я возьму тебя за руку? – спросил альфа. Говорил осторожно, но я все равно отрицательно качнула головой, совершенно не понимая зачем ему это вообще нужно. Что Брендон задумал?

– Нет, нельзя. Мы разговариваем и, надеюсь, ты понимаешь, что любые прикосновения недопустимы.

– Я еще многого о тебе не знаю, – сказал Дилан. – Хоть и всяческими способами пытаюсь собрать сведения о твоей жизни. Сегодня ты дала мне понять, что я из-за своей ошибки мог раз и навсегда потерять самое ценное для меня и сейчас мне хочется хотя бы просто взять тебя за руку. Позволь мне, Элис.

– Нет, – ответила твердо. – Я сожалею о том, что слишком близко подпустила тебя к себе. За это я поплатилась. Ты назвал меня шлюхой. Повторяю – больше никакие прикосновения между нами не являются допустимыми.

Я все еще внутренне горела. Причем, еще сильнее, чем раньше. Наверное, к этому следовало привыкнуть. Рядом с Диланом я просто не могла успокоиться, но из-за его желания взять меня за руку, я вовсе напряглась. Создавалось ощущение, что хватит любого неверного слова и я тут же взорвусь.

И я думала, что это вот-вот неминуемо наступит, но альфа немного отстранился. Мне показалось, что даже это он сделал осторожно. И, несмотря на то, что я не понимала Дилана, в этот момент смогла немного выдохнуть.

– Из-за тебя, у меня сознание рвет на части. Я хочу обладать тобой. Полностью, а не думать о том, что ты в это же время находишься с другим альфой. Тем более, только что я узнал, что у нас есть ребенок.

– Ты не имеешь на меня никаких прав, чтобы выказывать какие-либо претензии.

Я это не просто говорила. Каждым словом давала понять, что Дилан говорит про то, что уже теперь для нас запретно.

И в наших взглядах мы будто бы сражались. Эмоции вновь всколыхнулись, но Брендон первым отступил.

– Я спрашивал тебя про те годы, которые мы провели порознь. Множество раз. Ты никогда не отвечала. Может, хотя бы теперь расскажешь? Я должен знать, – он вернулся к прежней теме, но то, о чем мы говорили только что, повисло в воздухе. Осталось открытым.

Я прикусила губу. Дилан действительно часто спрашивал про прошлое. В том домике во время бури и во время течки. Я молчала. Игнорировала. Иногда уводила тему разговора в другую сторону, таким образом, сохраняя между нами стену.

Наверное, это было слишком очевидно. Как и то, что Брендон в итоге другими способами пытался в разговоре узнать про те пять лет. Всякими наводящими вопросами. Но я их улавливала. Тоже игнорировала.

Вот только, сегодня мне предстояло рассказать ему правду. Часть и так раскрыта.

Конечно, вести с ним разговоры про прошлое у меня не было намерения. Но и скрывать что-либо уже не было смысла.

Самое основное, следовало рассказать.

– Несмотря на то, что тогда я была на грани смерти, сейчас со мной и с Дереком все отлично. Никаких проблем со здоровьем нет, – обычно по дому я ходила в комнатных тапочках, но сейчас была без них. И, выставив одну ногу вперед, ступней прикоснулась к деревянной ножке журнального столика. – В принципе, касательно этой темы мне тебе больше нечего рассказать.

– Элис, проблем со здоровьем точно нет? – у меня мурашки по коже побежали от того, как Дилан смотрел в мои глаза. Словно через них пытался увидеть мою душу.

– Ты мне не веришь?