Тот резко замолкает на полуслове, вопрос застает мужчину врасплох. Недоумение в глазах реальное. Чего, ждал моих криков и обвинений из-за отсутствия багажа?

Смешной такой, уж недельку смогу как-нибудь потерпеть, не заставят же меня в этом подвенечном платье круглые сутки ходить, слуги найдут что-нибудь подходящее на смену. Да и какой толк истерить, все равно ничего не изменится. Вряд ли упрямый до мозга кости герцог сжалится, пошлет за моим багажом и потратится на новый портальный перенос.

Море, море…

Эх, а я ведь ни разу не видела его вживую. Все работала, да работала. Копила. Не на поездку в теплые края, увы. На собственное жилье. Корячилась на трех работах, экономила как могла…чтобы так глупо свалиться в обморок посреди улицы по пути на очередную смену и погибнуть от переутомления. Дуреха, что сказать!

Но теперь до заветного моря рукой подать.

Час езды! Час!

Я никогда еще не была так близко. Купальник бы еще раздобыть и крем от загара – северная Белоснежка Ева вряд ли сможет загореть, а не сгореть, под прямыми лучами южного светила - и погнали!

Ой, наша беседа, хотя какая это беседа – монолог новоиспеченного мужа – сворачивается. Инструкции молодой жене даны, теперь извольте повиноваться.

Как скажешь, дорогой!

Мужчина звонит в колокольчик, и почти сразу же в дверь кабинета с той стороны, словно уже ожидая какое-то время этот сигнал, стучат. Входит немолодая, но и не слишком старая женщина в строгом платье. Явно не служанка, фартука на ней нет. Да и, выражение лица ее для простой обслуги больно уж надменное.

- Фрида. Позаботься о герцогине, покажи ей пристройку и выдели прислугу.

Его сиятельство, отдав распоряжение, опускает голову и принимается за работу с бумагами, словно в кабинете кроме него никого больше нет.

Это все, что ли? Спина у него отвалится встать и проводить меня хотя бы до выхода из кабинета как это принято базовым этикетом?! Как-то в его ко мне уважение вера начинает пропадать.

Сударь лишнюю унцию потратить на видимость приличия не желает. Вот вам и все, брак меняет людей. Хотя, до замужества Ева с герцогом даже знакомы не были, так что и представлений о том, каков на самом деле этот человек у меня нет. О нем даже слухов немного было, а те, которые дошли до ушей моей предшественницы, в общую картину как-то не вписываются. Загадка.

Я неловко встаю с дивана, более чем понятное без слово получилось выдворение прочь, однако. Почти что грубое, я бы сказала.

На языке вертится парочка хлестких замечаний, но снова бросив взгляд на ушедшего в работу герцога и высокую гору документов по его левую руку, я выбрасываю их из головы и улыбаюсь. От этой улыбки экономка – слугами в доме командует именно она – бледнеет.

Страшно тебе стало, Фрида?

Но я только подумала, как же прекрасно это чувство - смотреть, как работают другие и пожинать плоды их труда.

Спросить герцога, у него на сей счет может быть иное мнение.

Наверняка думает, что это он меня использует: прикрывается словно ширмой от назойливых поклонниц – с такой внешностью у него их не может не быть - благочестиво исполняет волю императора, а также жонглирует статусом мужа единственной дочери богатейшего в стране человека ради налаживания столь необходимых недавно присоединенному и мало развитому Югу торговых и дипломатических связей.

Не соглашусь, ибо для достижения этих целей ему нужно приложить немало усилий, портить зрение над документами, коротать за письменным столом круглые дни напролет, следить за подчиненными и исправлять допущенные ими ошибки…Такая себе участь, как раз для сильного и гордого мужчины.