Перед выходом Вильен внимательно оглядел себя в зеркало. Это в прошлый раз он, не зная, с кем столкнется, позволил себе небрежность в одежде, а вот теперь – шалишь! Теперь именно у него в руках все козыри и выглядеть он должен тем, кем является. То есть победителем. Поэтому и кафтан на нем из лучшего руансийского бархата, и камиза из самого дорогого сорта мэйланьского силка, и хороша видна булавка для галстука, на которую пошел кровавый антракс-кабошон величиной с сустав мужского пальца.

Так, теперь жена. Ну, что ж, вполне, признал Вильен, оглядев супругу. Конечно, той юной девичьей миловидности нет и в помине, да и несколько родов подряд – не самое омолаживающее времяпрепровождение… но зато есть стать и уверенность в себе взрослой женщины. Платье с головным убором в тон из ателье самой тойры Зейцлер, и лучше не вспоминать во что ему встал тот моднючий «шедевр»! Почти в стоимость статис-капсулы для сына. Он чуть не отказал, но… пришлось, пришлось. Положение, оно обязывает.

А из украшений – уникальное двухрядное ожерелье с подвесками из веренита, с огранкой багет. Вот эту цацку он Вэл специально попросил надеть. Под него и туалет подбирался, чтоб уж оно точно не осталось незамеченным! Потому что именно его он когда-то заказывал за совершенно неприличные деньги в качестве свадебного подарка для Летты в лавке торина Дюшерана. Вот пусть теперь она полюбуется на то, как украшение, которое могло стать ее семейной драгоценностью, теперь с полным на то правом носит другая женщина, и поскрипит зубками. Ибо некоторым полезно получать по носу.

Предупреждать жену о том, с кем ей предстоит столкнуться в усадьбе Кристус-Берга, Вильен не стал. Раз уж он собирается разыграть партию победителя, то пусть и она в процессе искренне порадуется унижению давних вра… вернее, бывших друзей. Что ж, они готовы, пора начать. И он покровительственно кивнул лакею, давая разрешение проводить их в кабинет хозяина дома.

В кабинете за это время ничего не изменилось. Почти ничего, кроме того, что справа от стола хозяина появилось еще одно удобное кресло-реклайнер. В котором уже расселась Виолетта. А их, значит, собираются приземлить на те, не самые удобные полукресла для посетителей, сообразил Вильен, сжимая от злости кулаки. С порога, так сказать, дают понять, кто тут главные, а кто так, нищие просители. Ладно, еще не вечер, посмотрим, как вы будете себя вести к концу разговора… И усадив жену, и присев сам, максимально бархатным голосом осведомился:

– Так на какие сроки лечения нашего сына мы можем рассчитывать?

Ну, а что? Надо же напомнить, кто тут заказчик, а кто, некоторым образом, наемный целитель? У кого есть, пусть и хворый, но наследник, а не девки? Таким образом он удачно привлек внимание Кристус-Берга, а сам в это время исподтишка наблюдал как смотрят друг на друга встретившиеся через много кузины. Ладно он промолчал, но, похоже, и этот муженек Виолетту не предупредил о том, кого их семейка сегодня имеет счастье видеть в гостях. Так что, было на что посмотреть, ой, было! Сколько эмоций на лицах! Кузиночки разве что зашипеть не успели и когти друг на друга выставить, но, судя по выражению лиц, собирались вот-вот кинуться в драку. Но не успели, потому что общее внимание привлек ответ хозяина-целителя:

– Я осмотрел ребенка… лечение будет долгим. И займет не один месяц. И даже не один год.

– Как?! А как же…?

– А вот так. Или у вас есть идеи как это провернуть быстрее?

Идей у Вильена не было.

– И, кстати, – продолжал Кристус-Берг, – раз уж вы пытаетесь меня поторопить, я в свою очередь получаю право поинтересоваться как идет обещанное мне восстановление справедливости?