Миша отстранился, вытащил член из её ануса и сразу же шлепком приложил ладонь к её попке. Как обычно он крепко сжал её попку и начал жестоко потряхивать.

– Постоишь ещё! Ещё весь день впереди, – насмешливо сказал Миша. Как только Вика это услышала, закричала ещё громче:

– А-а-а… я не могу стоять, не могу.

– А куда ты денешься?

– Мои ноги болят, пожалуйста, умоляю.

– Скажи, что ты это заслужила, – жестоко приказал Миша.

– Я не смогу стоять, не смогу, – вымученно повторила Вика, а из её глаз сразу же покатились слезинки, потекли по щекам и капнули с подбородка на грудь. Миша обхватил её попку с другой стороны и снова начал потряхивать.

– Скажи: я это заслужила.

– А-а-а… – протяжно прокричала Вика, а потом сказала то, что он хочет услышать: – я это заслужила.

– А теперь скажи, что будешь стоять.

– Пожалуйста, – снова проговорила Вика. Она не могла сказать, что будет стоять, потому что чувствовала, что не сможет… уже сейчас она чувствовала, что её ноги подкашиваются и не слушают её. Ей казалось, что она вот-вот упадёт, даже если будет изо всех сил держаться.

– Скажи: «буду стоять», – требовательно приказал Миша.

– Эхе… эхе… – захныкала Вика в ответ и снова услышала громкий требовательный приказ:

– Скажи.

– Я буду стоять, – произнесла Вика вымученным голоском.

– Скажи: я буду стоять весь день.

– Эхе… эхе… – ещё пуще захныкала Вика. Она тяжело вздохнула и сквозь слёзы произнесла: – я не смогу устоять весь день, не смогу… я падаю.

– Тогда твои драгоценные ушки порвутся, – насмешливо предвещал Миша. Он сразу прильнул губами к её ушку, высунул язычок и начал облизывать её мочку вокруг серёжки.

– Ты хочешь, чтобы твои ушки порвались?

– Нет, пожалуйста… – слезливо запищала Вика.

– Тогда стой и не рыпайся.

– Но я не могу, – в ужасе произнесла Вика. Он смотрел на её личико с близкого расстояния. Видел, как слёзы стекают из её глаз, и это нравилось ему невероятно сильно. Не глядя на её попку, Миша ладошкой шлёпнул её и жестоко сказал:

– Стой, попозже приду и снова оттрахаю тебя.

Вика зажмурила глаза и протяжно закричала:

– А-а-а…

– А если нарочно упадёшь и порвёшь свои ушки, я их зашью. И знаешь, что будет потом? – спросил Миша, нашёптывая слова прямо в её ушко. Вика не хотела ему ничего отвечать и слезливо захныкала:

– Эхе… эхе…

– Потом я снова поставлю тебя в этот угол. Поставлю сразу после того, как сошью твои ушки, – жестоко предупредил её Миша.

– Нет… – слезливо пропищала Вика.

– А ты знаешь, что второй раз порвать ухо даже больнее, чем в первый раз? – спросил Миша.

– Пожалуйста, не делай этого… пожалуйста, освободи, – пискляво взмолилась Вика.

– Я буду зашивать твоё ухо столько раз, сколько потребуется, – угрожающе прошептал Миша. Вика зажмурилась и протяжно прокричала:

– А-а-а…

– Да, милая, теперь ты моя от кончиков пальцев до мочки ушей. Твои ушки я особенно сильно люблю, – сказал Миша. Он встал на носочки и начал облизывать её хрящ на верхушке ушка. Вика ощутила лёгкую боль и закричала:

– А-а-а…

Но сейчас она кричала не от боли, – от ужаса. Снова подумала, что он маньяк, которому нравится мучить женские уши.

Миша стоял около неё ещё приблизительно минут 5 и продолжал пугать разговорами. После этого ушёл, оставив её в комнате одну и, конечно же, не освободил. Миша пригрозил, что если она самостоятельно освободится, в следующий раз он наденет на неё наручники. Вика до жути испугалась и, конечно же, решила не предпринимать самостоятельных попыток освободиться.

Вика плакала и плакала, а её ноги болели всё сильнее. В какой-то момент ей показалось, что она не чувствует пальцев своих ног. Они как будто соединились между собой и болели как единое целое. Она перевела свой вес на одну ногу, а вторую стопу слегка оторвала от пола, попыталась пошевелить пальчиками. И тогда они заболели ещё сильнее.