– Что «но»? – подтолкнула я ее. – Договаривай. Неужели никто до тебя так и не достучался?

– Один человек почти смог, но я узнала, что никогда не смогу иметь детей: резус отрицательный, стрессовое прерывание первой беременности, нагрузки на неокрепший организм… Это мне в медсанчасти доктор объяснил, хороший такой старикан, правильный… А Игорек потом на медсестре женился, нам в часть писал, фотографию с сыном на руках присылал… Он очень хотел детей, понимаешь?

– Понимаю…

– Так я и осталась в армии, сначала на сверхсрочную службу, потом добилась перехода в контрактные войска, так как командир части что-то больно усердно стал меня задвигать на штабную работу.

– А разве это плохо?

– Может быть, и хорошо, но не для меня. Я не могу уже по-другому, не могу без армейского братства, моя военная карьера может быть только карьерой боевого офицера.

– А ты офицер? – спросила я.

– Да, я лейтенант.

– А в Тарасов ты в отпуск приехала?

– Не совсем. Вернее, совсем не в отпуск. Просто не хотелось останавливаться в военной гостинице, вот я и написала Косте. Мы с ним в Чечне вместе воевали, после одного случая стали почти братьями.

– Расскажи, – попросила я, так как жизнь Кости Шилова была для всех сотрудников телецентра тайной за семью печатями.

– А он сам разве ничего не рассказывал?

– Нет, он не из разговорчивых.

– Извини, Ирина, тогда я тоже не буду. О себе могу говорить сколько угодно, а о других – уволь.

– Ладно, – пожала я плечами, слегка обидевшись, но не подавая виду. – Так зачем ты все-таки приехала в Тарасов?

– Понимаешь, меня командир части направляет в высшее десантное училище как перспективного офицера, а так как я в армию уходила именно отсюда, нужны кое-какие документы. С почтовым запросом что-то тянут, вот меня наш подполковник и отправил лично. Велел спокойно на месте разобраться, все равно пока у нас там некоторое затишье, а мой зам с ротой справится, мужик толковый.

– Так ты собираешься и дальше продолжать воевать?

– Да, армия теперь навсегда стала моей судьбой, я уже не сумею жить по-другому… Да я говорила!

– Значит, ты все-таки счастлива?

– Ну, в какой-то мере, – усмехнулась Катя. – Если бы еще не было столько проблем из-за того, что я женщина!

– А их много?

– Больше, чем ты можешь себе представить! Знаешь, сколько мне пришлось доказывать, что я не хуже мужиков? Начиная с того, что меня вообще в армию брать не хотели.

– А много у нас в армии женщин? Не просто военнообязанных, а таких, как ты?

– Мало, таких, как я, вообще единицы. И командование вовсе не спешит предавать огласке этот факт. Хотя могли бы неплохо сыграть на нем.

– Каким образом? – заинтересовалась я.

– Неужели ты не знаешь, что в последнее время парней в армию палкой не загонишь? А если показать воюющих женщин, то это будет весомым аргументом для ужесточения призывных норм, дескать, женщины могут, а парни что?

– Ну и почему же тогда армейское руководство не хочет этим воспользоваться?

– Да потому, что ты и сама верно отметила во время нашего знакомства, что мужики вовсе не стремятся признать равенство полов, а уж военные – в особенности. Именно эта твоя фраза и подвигла меня согласиться на участие в передаче.

– Спасибо. – Честно говоря, меня порадовало Катино решение.

– Да не за что. Ты мне лучше скажи, что в твоих передачах вообще происходит? И что мне там делать придется?

– Лучше давай вернемся на студию, там можно будет просмотреть старые записи, так тебе понятнее станет. А то меня мои коллеги уже, наверное, потеряли. Я ведь должна быть на рабочем месте.

– А я и забыла, что у тебя работа, извини, расслабилась.