Пару дней спустя мы с женой решили обсудить варианты наших действий на ближайшее будущее. Вспомнив о курсах шиацу, которые предлагались в ашраме в Пуне, я сказал ей о своем сильном желании изучать шиацу, и, возможно, практиковать его на профессиональном уровне. То, что она сказала, застало меня врасплох: «Я подумала и решила, что тоже хотела бы принять саньясу. Почему бы нам не взять детей и не поехать на месяц в Пуну? Там я, Николас и Кэтрин сможем принять посвящение, а ты будешь учиться шиацу. Тем временем я займусь гончарным делом, а дети будут ходить в школу в ашраме! Так всё и произошло, когда через две недели мы вчетвером уехали в Пуну!

Николас с бабушкой после возвращения из ашрама в Пуне

Кэтрин со своим папочкой Даршаном

После возвращения из Пуны в Катманду я разместил в местных газетах и в некоторых отелях рекламу массажа шиацу. Уже через несколько дней у меня были пациенты, которых я принимал либо у меня в комнате для медитации, либо приходил к ним в гостиничные номера. Для меня это был совершенно новый опыт: пациентами были и молодые, и пожилые мужчины и женщины, и я никогда заранее не знал, чего ждать от встречи.

С самого начала стало ясно одно: у меня обнаружилась способность работать с людьми так, что у них усиливалось ощущение благополучия, и они с готовностью делились со мной своими физическими, эмоциональными и психологическими проблемами. Бывало так, что после первого сеанса с человеком, еще час назад бывшим незнакомцем, мы болтали как старые друзья и, прощаясь, тепло обнимались. И хотя, после 3—4 сеансов я бывал физически выжат, я чувствовал себя на подъеме. Однако глубоко внутри меня оставалось это едва уловимое чувство неполноты, какой-то незавершенности, оно жило, независимо от происходивших в моей жизни изменений!

Пару месяцев спустя я решил провести свободный день в одиночестве у бассейна в отеле «Соалти» («Soaltee») и побаловать себя роскошным обедом. Вдоволь поплавав в бассейне, я направился в ресторан, где с удовольствием расправился с полной тарелкой вкуснейшего карри!

Неожиданно к моему столу подсела незнакомая женщина европейской внешности, на вид ей было где-то за 30. Она сидела молча, рассматривая мою оранжевую одежду и малу. Через несколько мгновений я почувствовал, что мое тело окатил внезапный и мощный прилив энергии. Ощущение было столь сильным, что я запаниковал и почувствовал, что вот-вот потеряю сознание.

– Не бойся, – сказала она тихо, – я здесь не для того, чтобы причинить тебе вред!

Я оставался в оцепенении, у меня было ощущение, что она видит всё, что происходит у меня внутри, и это меня пугало! «Кто эта странная женщина? Зачем она пришла?»

– Мое имя не имеет значения, – продолжила она, – но что-то заставило меня подойти и заговорить с тобой.

И без всякого перехода, она начала рассказывать о каком-то молодом американском певце и музыканте, у которого был большой талант, но он сталкивался с большими жизненными трудностями из-за неуверенности в себе. Чем больше она описывала то, что происходит в жизни этого певца, тем больше мне казалось, что она рассказывает о моей жизни. И это пугало меня еще сильнее! Мной овладело непреодолимое желание вскочить и выбежать из ресторана, но что-то в этой женщине также заинтриговало меня и удержало на месте.

Тем не менее, я не выдержал пребывания в замкнутом пространстве и встал из-за стола.

– Можем ли мы выйти к бассейну и продолжить там? – обратился я к ней.

Заметив, что мне нехорошо, она согласилась, и мы вышли из ресторана. Сидя рядом со мной в саду у бассейна, она стала расспрашивать об оранжевой одежде и мале, стараясь понять, что они для меня значат. Представившись Даршаном, я вкратце рассказал ей о своей жизни с момента, когда я пришел на гурджиевский курс в 1973 году, до того, как стал саньясином Бхагвана Раджниша в 1977 году.