Подойдя к бару, я остановился поодаль от гулкой толпы, облокотившись на гостевую столешницу. Алектрион, заметивший меня еще по приближению, уже ожидал меня, свисая на марионеточных нитях, уходящих и теряющихся в окутанном тьмой потолке, до которого не доставали огни торшеров.

– Алектрион, будь добр, один лондонский мятный свизл.

Коридорный кивнул, после чего развернулся к пристенной витрине, начав шерудить деревянными пальцами меж дразнящих звоном бутылей. Закончив создание моего коктейля (весьма искусно, стоит заметить, ведь помня, насколько неповоротлив был Алектрион в прошлый раз, сейчас он превзошел себя – с гейзером и шейкером он обращался в разы искуснее, нежели с моим несчастным чемоданом). Замешкавшись с костером, коридорный с упорством водил рукой над ним. Приглядевшись, я заметил, что он вырезает, по всей видимости, сообщение, адресованное мне. Закончив с горем пополам свои труды, Алектрион вновь подлетел ко мне, поставив напиток на костере передо мной. Кивнув и взяв его, дабы отпить, я заметил вырезанную корявую надпись на картоне: «Спасибо за чаевые, Алектрион помнит добро». Не знаю, хватило ли одного охлаждающего глотка, дабы я опьянел, или же я уже старел, но детская непосредственность вкупе с неказистым почерком растрогали меня. Коридорный сделал уже свой фирменный жест, поднеся пальцы к уголкам губ. Кто-то из подошедших посетителей с другого края стойки попросил к себе бармена, на что нити, удерживающие деревянное тельце, ответили тягой в противоположную от меня сторону, а Алектрион с бутафорской улыбкой на лице покинул меня спиной вперед. Кивнув на прощание коридорному, я выудил сигарету из пачки, поднесся к ней зажигалку.

– Не будет сигареты?

Голос, донесшийся из-за спины, принадлежал невысокой женщине в изумрудном платье до колен. Вытянув ко мне руку с мундштуком, она явно не предполагала моего отказа. Что же, для чего мне портить вечер женщине? Вставив сигарету в ее мундштук, я помог ей с зажигалкой, после чего она затянулась так, что позавидовал бы любой шахтер.

– А чего вы здесь один? Идите к нам за стол, у нас как раз свободно одно место.

Не дав мне ответить на предложение, все, что я успел – это схватить свой бокал, ибо, подхватив меня за руку, девушка вприпрыжку побежала к столику, люди за которым что-то яростно обсуждали. По приближению я увидел знакомое лицо – Арес, на соседнем месте от которого сидела женщина топлес, чьи соски были прикрыты бутонами роз, а на груди красовались бриллианты, свисающие с золотых цепей, окружающих бледную шею. Заметив мое приближение, портье вскочил с места, чуть не снося столик – от падения на пол наполненных напитками бокалов спас мужчина восточной внешности, крепко схвативший одной рукой подстолье. Лицо его было неразличимо за клубами дыма, одеяние же незнакомца состояло из халата, накинутого на голое тело, а также шлепок надетых поверх носков. У ног находилась бурлящая колба кальяна, а рука, свободная от удержания шаткого стола, была занята шлангом.

– Мой юный друг, а я уже думал пойти вас разыскивать по всему залу! Зельда, умеете вы находить интересных мужчин. – Арес вытер руки об свой мундир, после чего указал ими для присутствующих на меня, словно экскурсовод, показывающий группе туристов доисторический скелет давно вымершего существа. – Наш новый постоялец, занял седьмую комнату. – послышался вздох изумления, исходящий от полуобнажённой женщины, сидящей возле портье. – Да-да, моя богиня, бывший номер Айхи. Ох, юный друг, позвольте представить, Афродита. – Арес подмигнул мне, а женщина поднесла свою кисть, которую я поцеловал. – с Зельдой вы уже знакомы… – девушка в изумрудном платье поприветствовала меня реверансом. – Этот восточный джентльмен – Джабир ибн Хайян аль-Азди. – мужчина в халате отпустил шланг, что, не поддавшись законам тяготения, остался висеть в воздухе, и протянул мне руку для обмена рукопожатием. – И Фантас… куда он делся?