Л ю д м и л а. Я прекрасно вас понимаю, Андрей Николаевич. Я уйду, как вы просите. Я оставила договор, инструкцию и документы на столе – делайте с ними всё что угодно вашей душе. В любой момент вы можете подписать договор, сообщить мне об этом по телефону и получить деньги от нашего клиента. Мой телефон написан на папке с документами. До свидания, Галина Михайловна.

Г а л и н а. Простите, ради бога…

Л ю д м и л а. До свидания, Андрей Николаевич.

Людмила выходит из дома. Андрей смотрит в окно. Галина смотрит на Андрея.

Г а л и н а. Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога. Существующие же власти от Бога установлены. Сам Апостол Павел сказал.

А н д р е й. Суки.

Андрей уходит в другую комнату. За Андреем уходит Галина.

Тот же дом, но через четырнадцать лет. Комната Максима. Письменный стол с компьютером. Максим заходит в комнату, включает компьютер, садится за стол, ждёт запуска операционной системы, запускает видеоигру, начинает играть и бормочет фразы, разговаривая сам с собой.

М а к с и м. Да загрузись ты уже… Ну наконец-то… Так, что тут у нас? Ага… А это ещё что? М-да… Так… Сейчас нужно будет сначала сюда… Потом сюда… Вот… Ещё здесь надо… Угумс… Сюды… О боже, чел… Чё за кринж? Ну ты серьёзно?

Раздаётся стук во входную дверь дома. Слышны голоса Андрея и Романа в другой комнате.

Р о м а н. Здравствуйте. А Макс дома?

А н д р е й. А куда ему деваться? В берлоге у себя сидит, как обычно.

М а к с и м. Чё там, Ромыч что ли пришёл?

В комнату Максима заходит Андрей. За Андреем заходит Роман.

А н д р е й. Эй, конь. Опять сутулишься? Оболтус твой к тебе пришёл. Хорош сутулиться. Чё как старый дед-то?

Р о м а н. Здарова!

М а к с и м. Привет.

Андрей уходит. Роман и Максим жмут друг другу руки. Роман берёт стул и садится рядом с Максимом. Максим продолжает играть в видеоигру.

Р о м а н. Ну чё, прочитал «Ревизора»? Завтра литература у нас. Пересказ или изложение будет, не знаешь?

М а к с и м. Не знаю.

Р о м а н. Светлана Давыдовна ой как не любит тех, кто её любимого Гоголя не читает. Я вот прочитал до третьего действия на всякий случай. Не хочу от неё очередной массаж затылка получить, как на прошлом уроке.

М а к с и м. Да не буду я его читать. Я романы люблю, а это пьеса. Ещё и старая. Я вообще не понимаю, зачем читать пьесы. Пьесы нужно либо писать, либо играть, либо ставить.

Р о м а н. У тебя как в анекдоте что ли? Чукча – не читатель, чукча – писатель?

М а к с и м. Ну, либо нужно смотреть пьесы. И желательно в настоящем театре. А в нашей дыре только дом культуры с быдлотеками.

Р о м а н. Наш ДК – это вишенка на торте нашего посёлка гоповского типа. Ничего ты не понимаешь.

М а к с и м. Да нет, наверное, как раз понимаю. Я просто эту метафору про вишенку с детства не люблю. Она никогда ничего не раскрывает до конца. Если наш посёлок – это по твоему обычный торт, в котором любая вишенка – это что-то уникальное и якобы городское, то как эту метафору к большому городу применить?

Р о м а н. Ну смотри. Большой город – это своего рода чеховский «Вишнёвый сад», получается. Все его друг другу продают и друг с другом говорят о нём, а на самом деле по вечерам в обычный бильярд хотят поиграть и уехать из него куда подальше. В большом городе все уже настолько объелись этих уникальных кислых вишенок всех сортов, что для них любой сельский, домашний, сладкий, мучной, грубый торт – это целое событие. В их случае эта метафора звучит так: тортик на вишне. Представляешь себе кусок торта, свисающего с ветвей вишнёвого дерева? Вот наверное так и устроено мышление городских людей – тортик на вишне. Красиво, однако. Ну, мне сложно, конечно, сравнивать. Я в городе ни разу не был. Ты вот был, повезло.