Второй ярус занимала жилая зона, состоящая из двухсот общих четырёхместных кают и столовой. Для меня и ЭфЭр эта часть корабля сейчас была бесполезной, поэтому отчёт о повреждениях она опустила.

На третьем ярусе был капитанский мостик, каюта капитана и восемнадцать двухместных кают экипажа. Хорошо, что все каюты на этом ярусе были длинными, и повреждения затронули только самые дальние. За ними шёл медотсек, куда меня и перенесло с хреновыми последствиями для корабля. По последним полученным данным там царил ад – одиннадцать медкапсул из двадцати расплющило тонким слоем по полу, да и оставшиеся были не в порядке. Ремонтный дрон потратил большую часть заряда батарей, чтобы вскрыть сломанные переборки и достать меня из медотсека. Повезло, что предыдущий хозяин оставил этого робота на мостике. Двух киберхирургов разнесло на винтики. Реаниматоры в количестве двух штук оказались прочнее – на картинках я видел трёхметровые металлические саркофаги. Ну да, там и ядерный взрыв, наверное, можно переждать. Но управление, вернее, псевдоискин медотсека не работает, а значит, лечить меня пока некому в случае чего.

Ну кольцо, ну удружило…

Четвёртый ярус вёл в две боевые рубки на носу, вернее, на носах корабля (по конструкции он чем-то напоминал катамаран). В другой стороне находились трюм, за ним склад и в самом конце – двигательный отсек. Трюм, то есть грузовой отсек, был огромным. Судя по схеме, он занимал три десятых всего корабля.

Лестниц было две – одна рядом с капитанским мостиком, где я сейчас был, а вторая – на другом конце корабля, то есть рядом с двигательным отсеком. Никаких лифтов. И если по высоте это было логично – ярусов-то всего четыре, да и расстояние между ними было максимум в два этажа моего родного дома, то почему не было каких-нибудь передвижных платформ? Семь с половиной километров в длину – это серьёзно. Казалось, будто проектировщики недопроектировали, уделив больше внимания внешней защите и ходовой части. Хотя я заметил мелкие пустые квадратики около каждого важного узла – каморки техников, видать. Чтобы было недалеко ходить до двигательного отсека, например.

ЭфЭр уже упомянула, что откачала воздух из всех «ненужных» отсеков (а оранжерея пока обходилась тем, что в ней осталось), и задраила переборки.

Сейчас я стоял у шлюза, ведущего на четвёртый ярус.

– Нормализую давление, – донеслось из динамиков в шлеме.

С громким шипением створки разъехались, я зашёл в небольшую комнату между отсеком и лестницей.

Послышался свист – откачивался воздух. И только после этого открылась вторая створка. Всё, теперь прохлаждаться некогда. Скафандр активизировался на полную.

Коридор этого отсека был ещё мрачнее, чем я представлял.

В отличие от коридора до мостика, здесь не было даже светящихся аварийных полос.

Весь свет исходил от шлема скафандра.

– ЭфЭр, ты здесь?

– Да, сэр.

– Ты сказала, в грузовом отсеке нет никаких сенсоров, которые засекли бы передвижения пришельца?

– Нет, сэр. Все корабли и модули в данный момент стоят без энергоячеек и топливных элементов. Связи с камерами нет.

– Сканеры скафандра не просветят стены?

– Нет, сэр.

Эх, почему всё так сложно…

– Можно усилить аудиосигналы, принимаемые датчиками скафандра?

– Да, сэр, вывожу на экран проценты громкости.

– Вруби сейчас на максимум.

И сразу после этого мои уши чуть не разорвало от грохота – то были звуки шагов.

– Убавь! На половину убавь!

Фух, придётся привыкать.

План у меня сформировался такой – открыть шлюз грузового отсека, пошуметь как-нибудь у входа, а потом пристроиться в коридоре с пушкой наготове и ждать, когда тварь решит прогуляться.