Едем до развилки, а там уже импровизированный рынок в полном разгаре. Между банками с бензином местного производства, причем абсолютно прозрачного, шныряли местные упырята, от которых можно было ждать любой пакости.

– Аллах акбар! – возле БТР а стоит пацаненок лет десяти.

Глазенки горят джигит одним словом. С любопытством словно насекомое рассматриваем это чудо.

– Воистину акбар! – отвечает ему Китаец. У парнишки округляются глаза, но он упорно стоит и провоцирует нас.

– Такой же бляденыш пехоту на блоке подорвал, – говорит Фрол, – и как ты думаешь Лис, каков ход моих мыслей?

– Это идея, Коля! – ухмыляюсь я, – но не тут и не сейчас.

– Хари Кришна, нохча, – выдает Китаец, молчавший до поры. Пацанчик, посмотрев на нас, как на больных осторожно уходит в сторону. Соляру сливаем в канистры аборигенов и тут же деньги получаем на руки; по рынку носится Шеставин, и рядом с ним торгуются с местными два особиста из штаба группировки. Всем всё по фигу, и это нормально, ибо хотели войны как попало, так получите.

– Принимайте, парни, – это Шеставин протягивает первые пакеты, с бутылками и прочей херней, – ща, еще будет.

– Давай по-бырому пиво возьми, – напутствует Фрол.

– У Черныха возьми, там две упаковки, – Костя довольный, как котяра, щурится на солнце лежа на броне. Я просто молча наблюдал за происходящей суетой. Вскоре было продано все лишнее, даже сухпайки и масло.

– Всё, закончили, валить надо, вон, построение начинается, – Шеставин суетливо усаживается на броню, – да, и походу с соседями едем.

И точно, между нашими машинами с логотипом жоры победоносца, появились машины с двойным дабл ю.

– Весело будет, – бурчит Фрол, – пехота уже готова, мать ее.

– Зато быстро доедем, – говорю я Фролу.

– И не бзди, главное до базы доехать.

Движение начали как попало, но на выезде вроде приобрели очертания колонны. Некоторые машины бросало от обочины к обочине, и местные, видя такое, заранее прижимались к краям дороги, а особо умные вообще бросали машины. И правильно делали, ибо за дачами танк, следовавший в середине колонны, намотал на гусеницы копейку, слава богу что пустую. Ближе к Аргуну, начались гонки.

– Охуеть, можно, – кричит мне в ухо Фрол, – Париж-Дакар, блядь.

– Дуракам закон не писан, – ору ему в ответ. У нашего блок-поста на мосту тормозим. Мы едем прямо, двести сорок пьяный направо, а пока суд да дело, иду до Боряна, его «Хулиган» ржавеет в капонире, Боря же лениво цедит пиво и листает журнал.

– Дрочить не задолбался? – приветствую я его.

– А хули тут делать? – протягивает мне руку танкист, – от тоски ебнешся.

– Убивать-то не собираются? – Спрашиваю я его.

– Не, передумали, суки, – лениво тянет Борян, – два дебила в зеленке подорвались и все, воняет, блядь как на помойке, а так все новости.

– Ладно. И долго ещё на курорте тут? А то жопой чую, скоро начнется пиздорез.

– А я ебу, – сакраментальная фраза Бори, четко описывает всю нашу жизнь тут, сразу и бесповоротно.

– Ладно Борян, я Князя подгоню сюда, выход-то на местных есть?

– А то, – ржет он, – что, кушать хочется?

– Нешто мы не люди, друг, – вторю я ему и, прощаясь, напоминаю, – не спейся тут, рейнджер.

– Иди ты, – напутствует он меня.

Пока я был в гостях колонны уже рассортировались и мы наконец-то могли продолжить путь до части. На импровизированном КПП нас уже ждали особисты с комендачами для досмотра.

– Во блядь! Че делать-то? – Шеставин явно нервничает.

– Есть пакет понарядней? – говорю ротному,

– Есть, у Мишани возьми, – отвечает он.

– Миша, пакет! – кричу я в люк и спрыгиваю с брони.

– Уже готово, Толян, – отвечает Миша и, открывая боковину, подмигивает мне, – делай красиво, Лис.