– Я… – здесь Михаэль не нашелся, что ответить, и уже понял, что прокололся – не имея проверенных фактов, он вывалил слишком много деталей, вместо того чтобы сфокусироваться на главном. – Я вам сказал, как есть, и мне нужно срочно поднять экстренные службы по тревоге. Скоро может быть поздно, понимаете?

– То есть вы хотите, чтобы я передала непроверенную информацию, мы объявили в городе, а далее в стране карантин, поставили под ружьё полицию, МЧС, армию, и при этом поверили вам или человеку, которого вы не знаете? Ваша врач или кто там она – оставила свои данные? Она из Франкфурта?

– Нет, она не из Франкфурта. Он гражданка США, в данный момент живёт и работает на Украине.

– Ясно. Есть ещё что-то конкретное? – Линда уже начала уставать от нервного собеседника, который скорее всего был либо в неадекватном психическом состоянии, либо просто занимался пранком или провокациями.

– Да как вы не понимаете! Скоро полыхнёт по всей стране! – Михаэль начал злиться. Причем не на секретаря, а на себя – потому как в её словах была логика, а он мало того, что принял всё на веру, так и сам запутался в процессе разговора и сам того не желая загнал себя в логическую ловушку.

– Нет, господин Бок, я как раз всё поняла, – раздражённо ответила Линда Бэкер, – прошу вас больше сюда не звонить, – и повесила трубку.

Михаэль выругался и плюнул со злости. Теперь каким-то образом придётся заходить сбоку, чтобы связаться с главой городского правительства. «Ну, что же, пусть это теперь делают специальные службы» – подумал он и, быстро найдя телефон управления санитарно-эпидемиологической службы Франкфурта, набрал номер. После непродолжительных гудков ему ответили:

– Санитарная служба Франкфурта, меня зовут Конрад Кляйн, слушаю вас, – бодро отрапортовал мужчина на том конце провода.

Михаэль поздоровался, повторил свои данные и суть вопроса, сославшись на срочность сообщения, и особо подчеркнул, что распространяющийся вирус крайне опасен и требуется оповещение всех служб города на всех возможных уровнях.

В санитарно-эпидемиологической службе с такими вещами не шутили. Эти люди сталкивались с очень разным по роду своей деятельности, поэтому Конрад Кляйн, даже не задавая дополнительных вопросов, моментально попросил паузу и пообещал перевести на главу СЭС напрямую.

– Господин Бок, только я сразу хочу вас предупредить, что руководитель СЭС – человек очень занятой, и часто может подолгу не отвечать. Пожалуйста, наберитесь терпения и повисите на проводе. Если связь оборвется, перезвоните мне ещё раз.

– Да, конечно. Благодарю вас, господин Кляйн, вы мне очень помогли, – Михаэль облегчённо выдохнул. Хотя бы здесь адекватные люди попались, понимающие всю серьёзность подобного рода сообщений.

Заиграла музыка, Михаэль ждал соединения. Чтобы зря время не терять, он поставил телефон на громкую связь, свернул окошко вызова и продолжил искать контакты служб и министерств в интернете, попутно переписывая номера телефонов в лежавший на столе блокнот.

Внезапно из зала, где работал его коллега, послышался шум, затем раздался грохот падающей металлической посуды для хирургических инструментов.

– Ульрих, чёрт тебя подери, – крикнул Михаэль, – можно потише? У меня крайне важный звонок.

В помещение заглянул охранник, услышав грохот из коридора, однако Михаэль покачал головой, показав что беспокоиться не о чем – банальная неосторожность растяпы-коллеги, уронившего инструменты на пол…

За несколько минут до этого, там же.

Патологоанатом Ульрих Майер закончил работу над историей болезни двух ночных пациентов, привезённых почти одновременно ещё в начале смены, а также подготовил шаблон по господину Левинсону, лежавшему на столе в метре от рабочего кресла. Его смена закончилась десять минут назад, однако Ульрих был из тех, кто очень тщательно делал свою работу и всегда доводил её до конца, и сейчас завершал все бумажные процедуры, стараясь ничего не упустить. Заниматься телом, скорее всего, будет уже дневная смена, и возможно даже не сегодня, но коллегам нужно подготовить базу и сделать это предполагалось очень тщательно.