– Что сподвигло тебя к монашеству?

– Я никогда не думал, что буду монахом. Мой отец готовил меня к военной карьере. Я был в разных походах, и мне не было равных в сражениях. Я отказался от общества женщин, чтобы не стать слабым и безвольным. Я уже стал самым близким другом и соратником своего князя. Но однажды ночью князь дал приказ выступить и наказать бунтовщиков, отказавшихся платить ему дань. Я выдвинул свой отряд и разбил бунтовщиков, хотя они сражались отчаянно и были довольно сильны.

Мы напали на них глубокой ночью внезапно, но бой продолжался до самого утра. Когда солнце поднялось на горизонте, и я захотел узнать, кого из своих воинов я оставил на поле, то сердце моё похолодело от ужаса. Моими врагами оказались мои односельчане, среди которых было большинство женщин и стариков. В одном из них я узнал своего отца. Рядом лежала моя мать. Так я познал цену жизни и смерти. Путь Воина не принёс мне счастья. У меня не осталось другого пути в этой жизни, кроме Пути Монаха, ибо мой грех перейдёт на моих детей, если мне будут даны дети.

Молчание, шум падающего дождя, потрескивание огня и далёкие редкие раскаты грома смешивались с чайным струящимся дымком, безучастно поднимавшимся над чашками.

Отшельник повернул свой взгляд к следующему из монахов, и тот заговорил.

– Бог не дал мне детей. Я долго и упорно учился. Я стал просвещённым каллиграфом, и мне некогда было заниматься домашними делами. Жена моя долго меня уговаривала и корила, но однажды она встретила на рынке молодого бедного юношу-студента и ушла с ним. Недавно, мне пришлось остановиться в доме одного богача, куда меня позвали преподавать детям каллиграфию. С удивлением в роскошной хозяйке я узнал собственную жену, а в толстом, раскинувшемся среди тьмы шёлковых подушек хозяине – того нищего студента. Мир и любовь царили в этом храме благоденствия. Выйдя оттуда, я понял, что я упустил своё счастье.

Я хотел найти утешение среди поющих ив, но не нашёл. Тогда я захотел иметь семью и женился. Но не было у меня детей. Доктор, к которому я обратился, сказал, что я слишком поздно опомнился, и что детей у меня быть не может. Мои ученики меня больше не радовали. Глядя на них, я вспоминал дом студента и весёлый смех детишек моей бывшей жены. Жизнь моя прошла впустую, как пустоцвет завяла. Любовь, вот что главное в жизни. Не мог я больше никого учить, жизнь и время – они даны нам для любви, Путь Учителя в этом мире не для меня. Поэтому я стал монахом.

Почему так выходит, что вот сошлись люди в одном месте, да и не знают друг друга вовсе, а как-то легко стало, как будто ноша какая-то с плеч упала, или свечи в тёмной комнате зажгли.

– А вот у меня много детей было, – заговорил третий монах. И жена у меня была отменная. И любви было много. Да все из дома ушли, никого не осталось. Где они сейчас? Супруга и года без них не выдержала, заболела от тоски, да и ушла в мир иной. Чем одному в пустом доме воспоминания кормить, так уж лучше с братьями монахами в монастыре службу править. Не могу я один, душа не спокойна.

Каков был мой путь? Наверное, Путь Отца. Пять барышень в хорошие дома отдал, да только и на порог меня не пускают. Пять юношей уму-разуму да грамоте обучил, учителей приглашал, всю жизнь света белого не видел, всё о детях пёкся. Да видно и я не тот себе Путь выбрал.

Закончил свою речь третий монах. Призадумался.

Вот и решай этот коан как хочешь, в чём смысл жизни.

А четвёртый монах молчит, чай пьёт, сквозь щели циновки лучи солнечные увидел, глаза прищурил. Не выдержал третий монах и спрашивает четвёртого.