В истории церкви было разное отношение к этому вопросу. Была эпоха, когда многие церкви противились тому, чтобы их члены служили в армии. До сих пор существует канон, который отлучает от церкви человека, убившего другого человека на войне. Хотя здесь предусмотрена епитимья в 3–4 раза меньше, чем в других случаях убийства, но все-таки она налагается. Сейчас разрабатывается закон об альтернативной службе. Многим христианам можно было бы этим воспользоваться. Хотя вы знаете, что героизм военного плана всегда был в народе и будет. Будем помнить слова апостола Павла: «Кто до чего достиг, по тому правилу должен и мыслить, и жить». Если человек достиг в своем духовном развитии уровня Ветхого Завета, то понятие героизма для него еще очень существенно, и война для него будет священной войной, и он вполне может и присягу принимать, и в армии служить.

Как совместить то, что средствами Нового Завета должна быть любовь и правда, с войнами против монголов, святыми-полководцами и т. д.?

Очень просто. У Церкви нет чина «святых полководцев». Александр Невский канонизирован не за то, что он был талантливым полководцем или великим князем. Эти вещи значительны в жизни государства, народа, т. е. в мире сем, в земном устроении. Канонизирован он был за праведность своей жизни. Поэтому за 2000 лет нет ни одного, кого бы канонизировали за то, что он гениальный полководец. А среди полководцев было много благочестивых людей, вспомним хотя бы Суворова. И Дмитрий Донской канонизирован за послушание воле Божьей, явленной через прп. Сергия, а не за Куликовскую битву.

В Новом завете говорится: «Возлюби врага своего». А если враг – дьявол, то нужно возлюбить дьявола?

Когда в таких случаях говорится о любви к врагам, то имеются в виду только люди. Как раз наша брань, т. е. война, – против всякой злобы духов поднебесных. Для этого и нужен был нам сегодняшний разговор, чтобы такой путаницы у вас не было, чтобы вы учились понимать текст Нового завета так, как он реально существует. Нельзя вырывать слова Господа из контекста. В нем ведь не так сказано. Если Вы цитируете, то делайте это точно, и вопрос сам по себе снимется. Неточность знания текста может привести вас к неверному выводу.

Нельзя ли, борясь с врагами только любовью и правдой, стать врагом Богу?

Я сегодня говорил о трех отношениях к врагу. Если бы автор этой записки написал слово «Бог» с маленькой буквы, то было бы понятно, что имеется в виду, и тогда бы я сказал: «Да, конечно, можно». Но коль скоро здесь написано «Бог» с большой буквы, то это было бы противоречием, ведь Бог Сам есть Любовь. Как же, воинствуя любовью, можно стать врагом Богу? Я сегодня уже говорил, что победа насилием есть не слава, а позор человечества. Насилие может быть оправдано только как начало, сдерживающее зло, как метод, присущий этому миру. Мы же не восстаем против того, чтобы существовали в мире сем какие-то государственные институции, например суды. Ведь если суд осуждает, то он осуждает с какими-то последствиями для человека. Да, мы должны быть против смертной казни – это верно, но ограждение общества от зла необходимо, а общество и государство не могут руководствоваться при этом Божьим законом. Оно должно, бесспорно, стремиться к справедливости, но никогда ни одно государство в истории не станет настолько христианским, чтобы его закон и Закон Священного писания, особенно новозаветный, отождествились.

А. Копировский (дополняя ответ). Вопрос борьбы с врагами любовью уже неоднократно возникал, например в XVII веке. Протопоп Аввакум говорил, что с врагами надо бороться не любовью, а совсем другим методом: «Дал бы ты мне волю, великий государь, я перво-наперво того Никона перепластал бы начетверо, как собаку, а потом и никониян тех». На чем он основывался? На том, что вы слышали сегодня из Ветхого завета. Он говорил, что еретики – враги не мне, я бы стерпел что угодно (он действительно терпел от врагов своих), но они враги Богу. Вот замечательный пример борьбы с врагами Бога не любовью и правдой. Он этого ничего не сделал, но очень хотел…