─ Это не я! ─ прорычал вдруг Палач, да так, что стены содрогнулись. ─ Разве это не твоя р-работа?

─ О чём ты? ─ не поверил ему друг, и оба внезапно разразились таким жутким рыком, из-за которого где-то наверняка случился камнепад. Звучало так, словно мучали диких животных, но я уже не особо понимала, что конкретно происходит, уносясь куда-то на острых гребнях своего испуга.

Кто-то пытался войти в комнату, но нас, видимо, захлопнуло в этой ловушке, где воздух пропитался моими навязанными эмоциями, и никто не мог помочь.

─ Наяр-ра? ─ протарахтело над ухом, и руки, удерживающие меня за плечи на этот раз показались мягкими и даже уютными. ─ Пр-рошу, успокойся… Никто не причинит тебе вр-реда, ─ как-то совсем не обнадёживали меня ни тон, ни слова, им сказанные. ─ Дыши глубже.

С дыханием по-прежнему были проблемы, да и не доверяла я тому, кто так со мной разговаривал.

─ Не действует, Р-рэн! ─ запаниковал тот, другой, забывшись и, судя по звукам, попытался прикоснуться, но тут же был остановлен мощным ударом, отправившим его в полёт до противоположной стены. Послышался грохот.

─ Не тр-рогай её!

─ Да что с тобой?!

─ Ты больше не пр-рикоснёшься к ней, ─ тихо, но так яростно и угрожающе произнёс Палач, что у любого, это услышавшего, должен был случиться, как минимум, инфаркт. ─ А если пр-рикоснёшься, я вырву твой хр-ребет и намотаю себе на шею, как укр-рашение…

Чужая растерянность так и повисла в воздухе, а меня словно перестало душить невидимым ошейником, медленно-медленно отпуская и вливая в лёгкие спасительный кислород. Однако сознание всё равно возвращаться не хотело, измученное таким испытанием.

─ Рэн, значит? А красивое у Вас имя… ─ лёжа чугунной головой на чужих коленях и как будто видя немного сурового мужского лица, призналась я.

Уверена, позже я об этом сильно пожалею, но сейчас я не особо отдавала себе отчёт, да и волевой подбородок с напрягшейся челюстью мог мне просто померещиться.

─ Наяра? ─ уже безо всяких рычащих ноток раздался его голос, и я действительно увидела чуть пухлую нижнюю губу, созданную исключительно для поцелуев. ─ Как ты себя чувствуешь?

─ Очень хочу спать, ─ сказала, и глаза закрылись сами собой, как по команде, чтобы больше не открываться, как ни пыталась, но до того, как совсем уснуть, с непослушных губ ещё что-то сорвалось. ─ А рыбу Вы так и не попробовали… Я правда старалась и даже её не отравила.

─ Она нормальная?

─ Рот закрой.

Жаль, что мой первый в жизни ужин, что я приготовила, так никто и оценил по достоинству, но хотя бы жива осталась.

Правда, хорошо это или плохо, мне было совсем не ясно.