В тот вечер я возвращалась в машине с охранниками и чувством полнейшей растерянности, ведь на моих глазах впервые так жестоко избили человека, пусть даже он того заслуживал. Но я совсем не ждала, даже вообразить не могла, что едва переступлю порог нашего дома, меня встретит настолько разъярённый родитель. И настолько пьяный.

─ Явилась наконец-то, дрянь? ─ едва держась на ногах, он сумел устоять и подойти ко мне.

─ Пап, прости! Я не должна была пить…

Звонкая пощёчина не дала мне и дальше оправдываться, но поразил даже не сам удар, причём, не меня одну, а стоящую за спиной охрану, не видевшую прежде подобных сцен с моим участием. Мой отец всегда был сложным человеком и мог в порыве ярости разбить что-нибудь или наградить человека нелестными эпитетами, только вот никогда до этого момента он не позволял себе называть меня так, да ещё и с таким откровенным презрением.

─ Ты такая же, как твоя мать-потаскуха! ─ брызгал слюной он, ввергая меня в абсолютнейшую растерянность. ─ Теперь-то я знаю всю правду!

─ О чём ты?

Охрана понятливо удалилась, ещё до того, как слова были произнесены, а наш огромный, уютный дом вдруг показался мне клеткой, в которой я была крохотным, никчёмным зверьком.

─ Твоя мамаша изменила мне с моим же собственным братом, ─ пьяно усмехнулся папа, а я не понимала, откуда он это взял, к тому же я знала, что это было ложью – мой дядя совсем не любил женщин, и я собиралась раскрыть эту тайну отцу, вот только не смогла и рта открыть. ─ Я получил результаты магической экспертизы!

Бумажка, которую нельзя было подделать, оказалась в его руках в мгновение ока, и мне не нужно было туда заглядывать, чтобы увидеть текст. А если учесть, что у дяди была точно такая же аномалия, как и у меня, все вопросы отпадали сами собой…

В ту ночь я шла по безлюдной улице, не глядя под ноги. Под проливным дождём, без куртки, и совсем не заботясь, что подхвачу простуду. В голове и ушах гудели хлёсткие слова отца вместе с его жуткими обещаниями, а в сердце разверзлась огромная чёрная дыра, всё быстрее поглощающая меня вместе с удушающим чувством беспомощности. И даже когда пришла к мосту, не удивилась, что очутилась там.

Нет, я вовсе не собиралась прыгать. Жизнь я любила, хоть и не догадывалась, что совсем скоро она станет невыносимой, а каждый день будет похож на нескончаемую пытку, но годы спустя я точно знала, что на место последнего приюта некоторых безответно влюблённых и просто отчаявшихся справиться с трудностями, меня позвало само провидение. Потому что именно там я и нашла инспектора.

Он как раз занёс вторую ногу на парапет с известной целью, и я не смогла просто стоять, глядя, как крепкий мужчина собирается покончить с собой. Перехватила, с огромным трудом потянув на себя, и мы оба оказались на земле, а спасённый даже не сопротивлялся и не говорил ничего – просто смотрел больными глазами загнанного зверя. Я никогда прежде не видела такого выражения на чьём-то лице, и в первое мгновение не знала, что делать.

Пожилой мужчина вяло отбрыкивался от моих попыток помочь или вызвать ему машину – только пьяно повторял: «Убийцы… Они убили её!», и мне понадобилось какое-то время, чтобы разговорить его. Беда всегда сближает, вот только я понятия не имела, как сильно наши трагедии окажутся связаны, и что мне вскоре предстоит узнать.

Мы устроились в небольшом придорожном кафе, где мужчина немного пришёл в себя и представился господином Эрном. Моё же имя вызвало у него странную реакцию, правда, этот горький смех инспектора при более пристальном взгляде на меня в свете ламп сказал слишком много, а мне, и без того напуганной ситуацией, не нужно было расспрашивать. Однако то, что он поведал после моей настойчивой просьбы и пары чашек крепкого кофе, заставило на какое-то время решить, будто я нахожусь в иной реальности…