- Не больше чем от тебя пахнет фиалками, - огрызнулась в ответ. - Вот думаю проверить на самом деле ты такой жеребец, как о тебе говорят, - с сомнением произнесла я, замахиваясь кинжалом и распарывая рукав широкой рубахи.

- Решила сделать прорехи для вентиляции? - мужчина явно собрался понасмехаться надо мной.

- Да, мой пончик, хочу избавить тебя от всего лишнего. Ты же будешь не против, - я оттянула материю, подведя кинжал под ткань, и рванула на себя. Половина рубахи осталась висеть на манжете и второй половине. То же самое я провернула и с другим рукавом. И теперь лоскуты шелка свисали вниз, как завявшие лепестки цветка. Моему же взору открылась мускулистая грудь, широки плечи, накачанные руки и безобразно красивые кубики пресса, рассеченные черным ручейком кудрявых волос.

Кажется, я даже засмотрелась, замерев на некоторое время. Без преувеличения будет сказано, но у меня перехватило дыхание от увиденной картины. Может ли быть мужчина настолько совершенен? Безусловно, да. Ибо один из таких экземпляров стоял передо мной во плоти. От внезапно нахлынувшего возбуждения у меня начали зудеть пальцы, настолько я желала прикоснуться к бугрящейся мышцами коже, пройтись по дорожкам переплетающихся вен, ощутить игру мускулов.

- Ну ты и дикая. Живого мужика не видала. Деревенщина, - грубо произнес господин милорд, выводя меня из состояния задумчивости.

- Такого? - вопросила, глядя на своего пленника. Если он ожидал услышать «не видела», то зря ждал. - По пять штук на день. Ничего удивительного. Все как у всех.

Надо было видеть, как вытянулось лицо у господина милорда. Я была довольна своей маленькой подколкой.

- Что ж ты тогда пялишься, как будто чудо узрела?

- Да вот думаю соответствует у тебя длина носа мужскому причиндалу? Или все же врут люди про размер?

Мой пленник забился в кандалах. По всей видимости, желал освободиться, хоть и не кричал о том во всеуслышание. Наивный. Кто же его отпустит без браслетов?

Я же себе не враг.

- А ты проверь, - нагло заявил мужчина.

Вот это он зря сказал. Ибо только придал уверенности в том, о чем я подумывала, но все никак не могла решиться.

- С удовольствием, - я вновь приблизилась к пленнику, поигрывая ножом. И глядя прямо в глаза приставила лезвие к обнаженному животу мужчины, чувствуя как напряглись мышцы пресса. Я неосознанно провела по ним пальцами сверху вниз и наоборот, стараясь ощутить вибрацию, исходящую от тренированного тела. А затем просунула острие между телом и поясом брюк, чуть не поранив мужчину и заслужив шумный выдох сквозь зубы.

- Страшно? - прошипела я внимательно смотря в глаза пленнику.

- Ни капельки, - принялся он бравировать.

- А так? - я переместила лезвие на середину, как раз над тем местом, где располагалась мужская плоть и чуть опустила кинжал вниз.

Разрезаемая ткань противно затрещала.

- Нет, - ответил мне мужчина, но замер, боясь пошевелиться.

Тогда я еще приспустила лезвие, распарывая материю, продолжая смотреть в глаза господина милорда. И была рада, когда увидела как расширяются зрачки. Все же ни один мужчина не может спокойно переносить угрозу своему мужскому достоинству, тем более когда острие практически впивается в плоть.

- Даже так не страшно? - я была сама добродетель.

Лезвие находилось как раз около паха моего пленника.

- А должно быть? - хрипло произнес он. Желваки играли на скулах, грозя прорваться наружу.

Что ж, господин милорд, я только начала свою партию. Все равно обратной дороги нет.

И я полоснула клинком вниз, чтобы рассечь ткань брюк по срединному шву. Под собственным весом и весом рубахи брюки чуть посунулись вниз. При этом на мое обозрение открылась поникшая мужская плоть в ореоле черных кудрявых волос.