Он быстро пришел в себя и теперь внимательно изучал территорию лагеря. Не нужно быть военным следователем, чтобы понять: пока он сладко дрых на своей раскладушке, в лагере происходило нечто необъяснимое и страшное. Почва в районе периметра была заляпана бурыми пятнами запекшейся крови. Самое поразительное – не было тел. Впрочем, не такое уж поразительное, если предположить, что целью тварей, учинивших это, и были человеческие тела. Точнее, их мясо. Единственное уцелевшее, если так можно сказать, тело сохранилось лишь потому, что каким-то образом оказалось запертым в шлюзе.

Перед глазами проплыла кошмарная картинка – как безголовое тело, качая уцелевшей челюстью, тщетно ищет спасения в его палатке.

– Отставить фантазии! – прошептал Илья, ощущая острую потребность говорить вслух – просто, чтобы чтобы слышать человеческий голос, хотя бы свой собственный.

Илья потоптался, крутясь, на месте, пытаясь найти хоть какие-то зацепки. Все так же ровно гудели генераторы, медленно вращались лазерные установки. Невозможно было понять – что же произошло, если все системы защиты функционировали исправно?

Взгляд его остановился на антенне спецсвязи, точащей посреди лагеря из рифленой коробки ресивера. Связь не использовалась, чтобы не выдавать группу, и работала только на прием. Но сейчас интересна была не сама антенна, а две прозрачные полусферы, прицепленные к ней чуть повыше палаточных скатов.

Камеры. Ход экспедиции фиксируется – от первого до последнего шага. Нормальный деловой подход: все выделенные заказчиком средства должны быть освоены в соответствии с целевым назначением. Остается лишь пройти в штабную палатку и просмотреть запись.

Илья осторожно приблизился к штабной палатке. Он опасался, что хищные твари могли затаиться внутри, подстерегая добычу. Опасения не оправдались. Внутри было пусто, как и в палатке морпехов. Что странно: не было следов суеты, паники. И не похоже, что кто-то пытался спрятаться внутри, держать оборону…

Экран камер наблюдения работал, как ни в чем не бывало, демонстрируя мозаику пейзажей, на которых было одно и то же мертвое пространство лагеря. Илья сел на легкий походный стул, коснулся пластины клавиатуры. Под пальцами замерцали клавиши, картинка на экране сменилась списком архивов. Вот она, запись кровавой ночи. Палец завис над клавишей ввода.

Нажимать не хотелось. Видеть, как гибнут товарищи и понимать, что сам в это время сладко посапывал в койке… До хруста сжались кулаки. Нет, он будет смотреть. Во-первых, для того, чтобы по возвращении доложить командованию. Во-вторых, для того, чтобы выжить. Нужно знать, кого бояться в этих местах.

Морпех посмотрел себе под ноги. Поднял взгляд и коснулся клавиши. Промотал запись до нужного места, впился в картинку взглядом. Он ожидал увидеть все, что угодно, но такой поворот потряс его больше, чем самая страшная мясорубка.

– Как же так… – непонимающе выдавил он.

Там, в полумраке ночного лагеря, люди неторопливо покидали палатки и… Шли к периметру. Дальше повторялось одно и то же: вспышка вольтовой дуги, от которой на секунду блек и темнел экран, – и дымящееся тело мешком горелого мяса падало на землю. Так повторялось, пока от вспышек у Ильи не заслезились глаза.

– Как же так… – снова прошептал он. – Они же настроены… против… мутантов…

Словно в злую насмешку, из темноты показались трусливые тени. Их было много, ночных падальщиков. И все они спокойно шныряли меж генераторов, пока не разорвали в клочья и не растащили все тела без остатка.

Ничего не понимая, оцепеневший от страха и безнадежности Илья продолжал смотреть. Вот сгинул под ударом разряда еще один ученый. А теперь рядовой боец. А вот… Никитин…