Иди дальше, Бессонов, иди дальше, это плохо закончится. Не ввязывайся, даже если это то, о чем ты думаешь. Не надо искать проблем на свою и так нездоровую голову. Только мысленно надавать себе указаний — так себе штуковина. Малодейственная. Все же замедляю шаг, а потом и вовсе ставлю пакеты на асфальт и возвращаюсь к источнику звука. А дальше передо мной словно какое-то дешевенькое кино, где двое отморозков держат то ли парня, то ли девку, скорее всего второе. Один из ублюдков пытается стянуть с нее джинсы, второй тупо зажимает ей рот.

А потом все как в тумане, точнее перед глазами появилась кровавая пелена. Мне тупо хотелось их бить. Так бить, чтобы вытекли, сука, мозги. Что я и начал делать, отшвырнув нависающего над девкой ублюдка. Второй стал активно махать руками, кажется, мне даже прилетело в затылок. Только в данный момент мне это словно мертвому припарка. Второго начал мутузить, как и первого, правда, уже под девичий крик.

— Пожалуйста, остановитесь, вас же посадят! — вопит она на ухо, пытаясь схватить меня за руку. — Ну, пожалуйста, дяденька.

Вот уж чего не мог представить, так это то, что именно «дяденька» остановит меня от бесконтрольных ударов.

— Остановитесь, пока они живы. Они не стоят того, чтобы ломать себе из-за них жизнь!

Оглядываюсь на девку, в чем я уже сомневаюсь, судя по выпачканному в грязи лицу и короткой стрижке. И только, пожалуй, голос говорит о том, что передо мной все же девчонка. Жалкая, грязная, в абсолютно убогой мальчишеской одежде, но все же девчонка. Как эти ублюдки ее вообще захотели трахнуть? Не о том думаешь, Бессонов. Не о том…

— Пошли, — крепко хватаю взволнованную девчонку за руку и веду в сторону машины.

— Стойте, — резко вырывает руку девчонка и возвращается обратно.

Наклоняется к одному из ублюдков и начинает блуждать руками по его скукожившемуся и кряхтящему телу. Сначала я был уверен, что она щупает отморозка для того, чтобы оценить масштабы полученных травм, но, когда она резко приподнялась с колен, держа в руках цепочку, осознал, что вернулась она не за этим, а за своей безделушкой. Но, как оказалось, не только за ней. Огляделась вокруг, подняла с земли рюкзак и, оттряхнув джинсы, направилась в мою сторону. Вот только сделав пару шагов, резко остановилась и с размаху замахнулась ногой в живот одного из несостоявшихся насильников.

— Урод, чтоб тебе пусто было. И тебе тоже, козел, — кличет в сторону второго. — За оторванную пуговицу, скотина! — очередной замах ноги примерно туда же, только уже другому скрючившемуся мудаку, и девчонка, хотя она стала еще больше смахивать на пацана, теперь уже окончательно направилась в мою сторону, натянув на себя капюшон толстовки. — Спасибо вам большое! Если бы не вы… в общем, громаднейшее спасибо. А ведь никто не заступился, а проходили, я точно слышала. Спасибо! — в очередной раз повторяет она, а я вдруг понимаю, что меня раздражает ее «спасибо», а еще больше бесит то, что я бы тоже прошел мимо, как и девяносто девять процентов людей. И чем я отличаюсь от других? Да ничем, такое же равнодушное чмо.

— Пошли, — наконец выдавливаю из себя я. — Подвезу тебя домой.

Быстро иду вперед, не оглядываясь, и по пути хватаю пакеты с продуктами, которые в общем-то мне совершенно не нужны, но не ткнуть их Елене я уже просто не смогу. Открываю багажник, закидываю туда вещи и оглядываюсь по сторонам в поисках девчонки. Та стоит, переминаясь с ноги на ногу, но к машине не подходит.

— Садись, чего тормозишь? — открываю переднюю пассажирскую дверь, жестом руки приглашая ее в салон, но даже без должного освещения видно, что она и не думает туда садиться.