– Хорошо, – киваю я. – А что насчет романа?

– Что именно тебя интересует?

– Как мы будем демонстрировать чувства?

– Как подростки! Будем ходить за ручку и смотреть друг на друга вот так, – Петров подпирает подбородок рукой и делает влюбленные глаза (ему, кстати, идет). – Ну и пару раз тебе все же придется меня поцеловать. Справишься?

– Не сомневайся, – с раздражением бурчу я.

Он откидывается на спинку диванчика и заводит руки за голову. Ни дать ни взять – котяра на солнышке, расслабленный и наглый.

– Мне кажется, нам все же лучше как-нибудь порепетировать, – заявляет Петров. – Дело довольно ответственное. Не хочу делать сто-пятьсот дублей из-за отсутствия подготовки.

– Тренируйся на ком-нибудь другом, – цежу я. – А я в своем умении целоваться уверена.

– Неужели такой большой опыт? – его тон вроде бы невинен, а вот губы предательски напряжены в едва сдерживаемой усмешке.

– Не твое дело.

– Ладно. Сориентируемся на корабле. У тебе есть еще какие-то условия?

Я киваю:

– Да! Я не хочу, чтобы ты говорил своим подписчикам, будто спал со мной.

– Вот как? – он опять нагло ухмыляется. – Надо сказать, что ты меня обломала?

Мне так и хочется его чем-нибудь треснуть.

– Просто не делись с подписчиками подробностями – и все. Пусть гадают: было или нет.

– А, понял! Ты любишь атмосферу таинственности…

У меня неприятно холодеет внутри. Нет, он совершенно несносен! Может, мне лучше отказаться от сотрудничества, пока не поздно? Он же явно собрался строить из себя мачо, а мне в его спектакле отведена роль какой-то профурсетки.

Мои пальцы так крепко сжимают столешницу, что костяшки белеют. Петров смотрит на них и качает головой.

– Не надо так нервничать. Я и не собирался комментировать подписчикам наш флирт.

– Поклянись!

– Боже, что за детский сад? – Он смотрит на меня с удивлением. – Может, еще договор кровью подписать?

– Поклянись, или я откажусь.

Он чуть закусывает губу, в его глазах плещется насмешка. В воздухе повисает тягостное молчание.

Эх! Кажется, я все же зря ему ультиматум выдвинула. Скорей, это он сейчас откажется, решив, что можно найти девушку попроще. Тем не менее на попятный я не иду. Мне не хочется, чтобы меня снова полоскали в сети. В конце концов, на квартиру я и без сотрудничества с этим мерзавцем заработаю, просто надо будет чуть дольше вкалывать.

– Ладно, убедила, – наконец говорит Петров. – Клянусь! Я не буду говорить подписчикам, что мы переспали, даже если это случится.

– Что? – я чуть не подпрыгиваю от возмущения.

Он наблюдает за моей реакцией с явным удовольствием. Ох! Надо все-таки вести себя сдержанней. Я поспешно возвращаю на лицо безмятежное выражение и чуть надменно улыбаюсь.

– У нас ничего не будет, Петров. Можешь даже не надеяться.

– Печально, – со смехом констатирует он. – А я так рассчитывал совместить приятное с полезным.

Он тут же снова берется за телефон:

– Давай обменяемся контактами. Завтра-послезавтра мой помощник с тобой свяжется, будем бронировать билеты на самолет и каюты на лайнере.

Я киваю и деловито диктую ему свои данные. Мне хочется казаться собранной и деловой. Но, на самом деле, меня почему-то колотит от волнения. Когда Петров делает мне дозвон, чтобы я сохранила у себя его номер, я тут же поднимаюсь на ноги:

– Ну все, мне надо идти. Увидимся в Генуе?

На его лице отражается что-то похожее на досаду. Он снова придерживает меня за руку, на этот раз осторожно и мягко:

– А может, сегодня поужинаем где-нибудь вместе? Надо же хоть немного привыкнуть друг к другу.

– Нас могут увидеть твои подписчики.

– Мы выберем какое-нибудь нелюдное место.

– Например, какое?