А я вот помню. Помню тот день, как вчера.

В начале года Петров сделал небольшой видео-анонс на тему «Чего ждать от моего канала в новом году?» Я смотрела его с замиранием сердца. Было, как обычно, очень смешно и классно. До тех пор, пока Петров вдруг не сказал:

– А сейчас поговорим о том, чего точно не будет на моем канале! У меня никогда не будет треша, тупых пранков и клубнички.

И после этих его слов пошла нарезка из моих влогов. Всего несколько кадров, но смонтированных так, чтобы затошнило. Например, эпизод с мелькнувшей в кадре попой в купальнике прокрутили туда-сюда, а случайное колыхание груди повторили несколько раз. Получилась та еще пошлятина.

– Говорят, подобное продвигает канал, – задумчиво сказал Петров, когда нарезка закончилась. – Но я как-нибудь обойдусь без дешевого хайпа.

И хорошо бы он на этом остановился, но нет! Когда его подписчики узнали меня и начали обзывать в комментариях безмозглой эскортницей, Петров не пожалел сил и лайкнул каждое обидное высказывание. Спустя час его раззадоренные фанаты пришли на мой канал и продолжили оставлять свои скабрезные комментарии уже под моими видео. Клянусь, я замучилась банить всяких неадекватов! И нарыдалась тогда тоже от души: шесть пачек носовых платков извела.

Все же Петров – это вам не какая-нибудь бабуля на лавочке у подъезда. Это сила куда разрушительней.

На следующий день после выхода его видео-анонса у меня появилось несколько сталкеров, которые начали писать гадости мне в личку. Я отправляла их в черный список, но они создавали себе новые страницы и продолжали строчить. Предлагали переспать, слали фотки своих причиндалов. Один особо отмороженный даже взломал аккаунты моих подруг и прислал мне письма от них. Он подробно описал все свои эротические фантазии и заверил, что мы исполним их вместе, как только он вычислит мой адрес.

Мне, наверное, недели полторы было страшно выходить из дома. Я купила себе перцовый баллончик и посмотрела штук пятьдесят видео о самообороне. Это ни фига не помогло. Все равно при необходимости куда-то отправиться, мне становилось не по себе. Сердце стучало как бешеное, а по спине струился липкий пот.

Но потом все прошло. Просто раз – и все. Я проснулась утром и поняла, что устала бояться. А еще вместо баллончика стала носить в сумке мясной топорик. Первое время было неудобно, а потом ничего, привыкла. Постепенно жизнь вернулась в свою колею. Я продолжила путешествовать, снимать. Я бы и не вспоминала больше о Петрове, если бы он вдруг не стал напрашиваться в друзья и предлагать сотрудничество. Но, видимо, ему понравилось меня доставать.

Говорят, он из богатенькой семьи, попал в телевизор по протекции. Такие обычно думают, что им все позволено, что у них особые права. А у Петрова еще и от популярности, наверное, выросла корона с дом.

У меня прямо кулаки сжимаются, когда я думаю об этом наглом товарище. Нет, неужели он правда верит, что я забуду о пережитом унижении и буду целовать ему ручки за проявленную милость в виде оплаты круиза? Вот же мерзкий тип! Хотя, может, он думает, что я не в курсе его выпадов. Он ведь не знает, что я была его фанаткой и смотрела каждое видео.

Следующие пятнадцать минут я пытаюсь придумать какой-нибудь план мести. Может, выложить нашу с ним переписку в «Телегу»? Только надо снабдить ее каким-нибудь обидным комментарием, например: «Как думаете: у Петрова так плохо с девушками, что приходится покупать внимание к себе? Или он просто предпочитает мальчиков, а «купленная» девочка нужна ему для отвода глаз?»

Из груди вырывается тяжелый вздох. Нет, вряд ли такое прокатит. Петров будет все отрицать. Объявит нашу переписку «Фотошопом». Социальный капитал у него больше, так что никакого удовлетворения я не получу, а вот очередную волну хейта словлю обязательно.