Огонь всё же упал в её дом. И тут же погас. Берта закричала или во всяком случае ей показалось, что она издала какой-то звук. Кожу на руках всё так же жгло, но огонёк, её огонёк, погас и не загорится уже никогда. Берта зачем-то продолжала тянуться к угольку рукой. Моя звёздочка. Теперь всего лишь камень, каких снаружи целое море. Стало холоднее. Берта свернулась в комок и, залитая слезами, уснула, полностью вымотанная, измученная. Больше ничто не имеет значения. Огонь погас и не вернётся к ней уже никогда.

Проснулась Берта уже на рассвете от нежной трескотни утренних птиц. Солнце, пока ещё теплое, но уже гораздо более по-осеннему мягкое, грело ей пятки. Муравьи, с таким трудом выпровоженные восвояси, вновь копошились в корзине с яблоками, попутно перебегая по ногам девушки. Руки Берты уже не болели, но ныли нестерпимо, как будто не в силах забыть, что ещё совсем недавно что-то в них было, что-то важное и ценное. Берта перевела взгляд с пола на ладони. Ожог виднелся, но как будто бы за ночь успел зарасти и уже был похож на шрам. Камня видно не было, но это было и не важно. Он уже не порадует Берту своим свечением, как ей хотелось бы, а на уголёк ей было всё равно.

Оперевшись на локти, Берта поднялась. Лёгкий ветерок подул ей в лицо. И откуда бы в доме образоваться сквозняку? Она хорошо заткнула все дырки в стене пару месяцев назад. Не может быть такого, чтобы ветер прорывался изнутри дома.

И тут она увидела глаза. Прямо перед ней сидела огромная серая неясыть. Ветерок, который Берта почувствовала, был вызван взмахом крыльев этой опасной птицы. Обычно маленькие, они и без того пугали Берту своим уханьем и грозным видом, у этой же когти были размером с человеческую ладонь, а карие глаза смотрели пристально и недобро. Берта замерла. Но птица лишь ещё раз взмахнула могучими крыльями и улетела прочь из избы.

От сердца немного отлегло. Берта чувствовала себя измотанной, но она жива и это главное. Просто чудо, что тот вчерашний звездопад её не убил. И что это было за помешательство? А сова, очевидно, залетела, потому что Берта не закрыла на ночь дверь. Вчера с ней случился кошмар наяву, но скоро тяжёлая работа смоет все плохие воспоминания и уже этой ночью Берта будет крепко спать. Правда сможет ли она работать с такими руками? Берта попробовала подняться с колен, уперевшись в ладони, и тут же тихо взвыла. Раны болели, если к ним прикасаться, наросшая за ночь плёнка была лишь видимостью выздоровления. Так тебе и надо за глупость, подумала девушка сама про себя. Совсем скоро сбор урожая, заготовки на зиму, как ты будешь делать это с такими руками? Пришлось посидеть и подождать, пока боль утихнет. В принципе, всё, что нужно, это обмотать руки чем-нибудь, чтобы они не болели так от прикосновений. И разве у неё где-то тут не лежала заживляющая мазь? Она много раз спасала Берту, когда та ранила себя за чисткой рыбы или во время полевых работ – должна помочь и сейчас.

Встав кое-как на ноги, Берта направилась к ящику, в котором хранилась банка с лекарством, и чуть не упала от того, что у неё закружилась голова. Похоже, вчерашняя ночь так просто её не отпустит. Берта упёрлась локтем в стену, отдышалась и всё же дошла до тумбы из тёмного дуба. Достала банку с мазью, с трудом открыла её, вспоров на ладони большой пузырь, из которого тут же потекла вода. Затем вытащила из нижнего ящика самую чистую тряпку из тех, что была. Кое-как зубами порвала её на два куска – не очень равных, поэтому больший решила использовать для правой руки, пострадавшей сильнее. Густо намазала ладони мазью, особенно пройдясь по только что вскрытому рубцу, и обтянула руки импровизированным бинтом. Боль будто бы немного утихла. Берта закрыла ящик и прислонилась виском к холодному дереву. Ей хотелось чуть посидеть с закрытыми глазами и подумать, прежде чем куда-то пойти. Теперь она по крайней мере могла делать не очень грязную работу. А есть ли у неё такая? Кажется, осталось только полить ещё раз овощи, да пройтись разок по грядкам, посмотреть, нет ли где рассадника жуков, а дальше уже останется ждать, когда будет пора собирать урожай. Значит, надо снова идти к реке. В ведре осталось всего ничего воды, она сейчас всё потратит на репу. Берта мысленно прошлась по всем участкам своего небольшого огорода, маленького дровяного дома, и не вспомнила почти ничего такого, что нельзя было бы отложить на потом.