Бздынь!

На пол упала связка саквояжей с плеча Бурого, которую он не смог поправить по вполне объективной причине. Весело звякнули монеты и украшения, заставив всех опустить взгляд на пол.

– Не губите! – вскричал Бурый и бахнулся на колени, не обращая внимания на клинок у своей шеи. – Откупные мы принесли! Всё в целости! Собранное для уважаемых…

– Главы наших ватаг постаралися! – подхватил Рогатый. – Вот, для общества всё и сготовлено!

– Все скинулись? – уточнил Сивый, отводя дуло оружия чуть-чуть в сторону.

– Все-все… – запричитал Бурый. – Окромя несговорчивых братьев Трофичей… Так, а оные завсегда особливо держатся, не принимают решений уважаемого общества, нашего и вообще…

– Та-а-ак! – протянул Остапий и нахмурился. – А ну-ка, мил люди, поднимайтеся с коленок-то, – он похлопал револьвером по голове Рогатого. – Счас пояснение дадите, а опосля гостями нашими побудите, – добавил он сменив тон на более мягкий.

– А чево вас выбрали-то? – Барри не удержался от сарказма. – Как тех самых, кого вовсе не жалко? Хе-ех! Узнаю правила ватажной жизни, это же… Как уж там её Феликс окрестил? Но-ста-льги-я, просыпается у меня! – добавил он и хихикнул.

Смешок здоровяку не очень удался из-за его характерного баса, и подействовал на посыльных не в том ключе, в котором был должен.

Господа, конечно же, встали с колен, однако трястись начали. Зрачки неистово забегали в их округлившихся глазах, а воображение нарисовало в Сивом и Барри зловещих людоедов.

– Ну-ну-ну! Всё-всё-всё! – Остапий постучал по спине Рогатого. – Входите, только ношу подберите, – он указал стволом револьвера на валяющиеся саквояжи.

– Не бойтеся, – пробасил Барри, едва не усугубив ситуацию с перенапряжением эмоционального состояния у посыльных ватажников.

Пребывая в страхе и не думая о возможности неподчинения, Бурый и Рогатый прошли в помещение, расположенное напротив искомой комнаты.

Тут им предложили присесть, чем немного успокоили. Надежда на положительный исход труднейшего дела замаячила в судьбе посыльных призрачным парусом Бригантины Везения, или крутанулось колесом Фортуны, знаменитой богини Удачи.

– Итак, это что у вас? – Сивый встряхнул увесистым саквояжем.

– Откупные, – Рогатый поторопился с ответом. – Это, кстати, Бурый, а меня кличут Рогатым! – она вовремя вспомнил о необходимости представления.

– Даже не буду интерес выказывать, отчего такое замысловатое имечко тебе дадено, – пробурчал Барри, но улыбаться не стал, во избежание нечаянного давления на гостей.

– Расскажите-ка нам, где те ироды, что общественность не уважают обитают, – продолжил диалог Остапий, вертя револьвером на пальце. – Обсказать им должно, про уважение, – он зло прищурился, глядя в окно.

– Тут совсем недалече, – быстро нашёлся с ответом Рогатый. – Пара дворов и харчевня их, – он немного замялся. – Ватажная она, да все завсегдатаи тамошние из их артели воровской, – добавил он и виновато потупился.

Барри сжалился над честным жуликом и протянул ему кружку с хмельным квасом.

– На-ка, вот, испей-ка, – здоровяк отразил в мимике дружеское расположение, но не улыбаясь. – А оные супостаты счас там?

– Там-там! – делегаты с откупным золотом закивали им в унисон.

– Хорошо, – Сивый почесал свой висок набалдашником глушителя револьвера, который заинтересовал нечаянных горемык. – Проведать придётся, – Остапий выдал предсказуемое решение. – Иныче, господин Феликс, великий и ужасный смотритель с Великих Хребтов, разгневается, – прозвучали спокойные слова, заставившие посыльных в страхе отшатнутся на спинки стульев. – А вы, посидите покамест тут.