Как-то это все, уважаемый читатель, не очень стыкуется…

Сообщу дополнительно, что если верить этой «Справке…» (почему-то приводимой без учетного номера), то даже в 1925 году 4490 человек было осуждено «тройками» (в 1926-м – 2379 человек и т. д.), хотя из записки министра государственной безопасности СССР С.Д. Игнатьева в Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 октября 1951 года «№ 837/и» следует, что до 1934 года к высшей мере наказания приговаривала Коллегия ОГПУ (тоже присутствующая в «Записке…» отдельной строкой) и лишь в 1931–1933 годах – особые «тройки» ПП (полномочных представительств) ОГПУ (не путать с «тройками» 1937–1938 годов!).

То есть в двадцатые годы «троек», получается, не было. И, похоже, «полковник Павлов» просто не был об этом осведомлен, почему и допустил непростительный для фальсификатора «ляп».

Серенький (как это понимаешь с течением лет) роман Юлиана Семенова, по которому был снят яркий сериал о Максиме Максимовиче Штирлице, дал нам все же такое удачное выражение, как «информация к размышлению». Так вот, как еще одну «информацию к размышлению» могу сообщить читателю, что

1 февраля 1924 года прокурор РСФСР Николай Васильевич Крыленко подал в Политбюро ЦК РКП(б) записку № 308с, где писал:

«…за десять месяцев прошедшего года приговорено к расстрелу судами – 971, трибуналами – 296, а всего 1267 человек, причем за разбой и участие в бандах 721 человек, или 57 %. Приговор утвержден в отношении 497 человек, или 39 % к общему числу.

За то же время ГПУ осужден 121 человек, из них за разбой и бандитизм 16 человек. Общее число осужденных, в отношении коих приговор приведен в исполнение, равняется 604 человека, что дает в среднем по два человека в сутки. Этот процент не может считаться низким и, наоборот, должен быть признан чрезмерно высоким. Если же приводились бы в исполнение все приговоры, то он увеличился бы в два раза и достигал бы 4 человек в сутки».

По данным же «Записки…» «полковника Павлова», в 1923 году к высшей мере наказания было осуждено (органами ГПУ) 414 человек (в 1922-м – 1962, в 1924-м – 2550).

Здесь, как видим, тоже не все стыкуется, начиная с того, что в начале 1924 года Крыленко считал высокой цифрой два расстрела в сутки по стране, а если верить «полковнику Павлову», то только в ГПУ за год до этого была успешно преодолена «планка» в пять-шесть человек в сутки. А непосредственно в 1924 году – даже в семь человек! И это только – в ГПУ, не считая судов и трибуналов, где число «расстрельных» приговоров было значительно выше.

Ну, а что получается во времена якобы «Большого террора»… В 1937 году суточный «план» – если верить «полковнику Павлову» – выходил на фантастический (от слова «фантазировать») уровень 967 человек в сутки. Но «узнали» об этом, конечно же, «лишь после смерти Сталина» и «разоблачения Берии».

Впрочем, глубокое исследование этой цифровой эквилибристики я оставляю другим – иначе я никогда свою книгу не закончу. Однако надеюсь, что мои оценки позволят читателю усомниться в достоверности «самых официальных» цифр по репрессиям.

Они-то официальные… Но относятся-то к хрущевским временам. А «дорогой Никита Сергеевич» не стеснялся ни архивы грузовиками уничтожать, ни гнусно клеветать на Сталина с самых высоких трибун – мол, с началом войны уехал в Кунцево пьянствовать и т. д.

Да и относительно Берии на антибериевском июльском Пленуме ЦК в 1953 году Хрущев и другие товарищи публично такие «номера» откалывали, что и не поверишь, даже если в том убедишься. (А мы в своем месте убедимся!)

А уж после антибериевского Пленума ЦК фантазии не только поощрялись, но чуть ли не предписывались!