Дело в том, что авторы сборника совершили еще один просчет, опубликовав в конце его статью Е.Ю. Виноградовой «Судьбы крестьянства в документах следственных дел», где сообщаются интересные сведения. Я приведу оттуда данные лишь еще по двум конкретным судьбам.

Вот основные справки на двух репрессированных:

«БЕ-ЗЕРОВ Афанасий Егментьевич, 1880 г.р., уроженец д. Вязовка Сандовского р-на Калининской области., б/п, крестьянин, прож.: д. Елизаветино Сандовского р-на Калининской области. Арестован 17.02.1938. Приговорен Тройкой УНКВД по Калининской обл. 21.03.1938. обв. КРД. Расстрелян 23.03.1938. По заключению Тверской областной прокуратуры от 22.03.1989 реабилитирован.

БЕ-ЯКОВ Иван Елинарович, 1877 г.р., уроженец и житель д. Львовское Сандовского р-на Калининской области., б/п, крестьянин-единоличник. Арестован 17.02.1938. Приговорен Тройкой УНКВД по Калининской обл. 21.03.1938. обв. КРД. Расстрелян 23.03.1938. По заключению Тверской областной прокуратуры от 26.07.1989 реабилитирован».

Внешне все благопристойно… Два крестьянина-труженика, безвинно-де попавшие в «мясорубку террора»… Но вот что публично говорил до ареста раскулаченный (как оказывается) Бе-зеров Афанасий Егментьевич: «Сколько бы ни была Советская власть, но все равно ее уничтожат, как только поднимется война. Из колхозов выйдет весь народ и восстанет против Советской власти».

А вот раскулаченный шестидесятилетний Бе-яков Иван Елинарович: «Только бы началась война, тогда бы Советской власти не продержаться ни одного дня, так как крестьяне недовольны Советской властью… Через колхозы являются уже не хозяевами, а батраками. Вот потому-то и получаются все недостатки и в хлебе, и в магазине других товаров, а жили без колхозов, всего бы хватало и были б сыты».

Это и называется – вражеская агитация. На житейском, конечно, уровне, в лесной деревне. Но тем не менее – агитация, духовная отрава… Бе-яковы снизу, скрытый «правый» во главе обкома партии сверху, а в итоге: «Куды бедному хрестьянину податься?»

Хотя уже к началу войны большинство «хрестьян» поняло – можно неплохо жить и в колхозе.

А теперь я опять прибегну к жирному шрифту, чтобы обратить особое внимание читателя на такую деталь:

Братья Ав-еенко, как и ряд других расстрелянных по приговорам «тройки» УНКВД в середине августа 1937 года, были арестованы задолго до приказа Ежова. И значит, они были арестованы не в ходе «операции», которой этот приказ дал начало.

Это очень важно, читатель! Потому что кое-кто из историков привязывает чекистскую «операцию» исключительно к событиям конца июня 1937 года, когда закончился Пленум ЦК. И не просто привязывают, а, я бы сказал, прикручивают толстенным манильским тросом.

Думаю, зря.

Так что те же братья Ав-еенко формально не должны бы числиться в «Мартирологе» – их лишь осудили внесудебным порядком, но арестовали, предполагая судить обычным судом! Во всяком случае, таких, как Ав-еенко, надо было бы дать отдельно, не в общем списке приговоренных к «ВМН».

Однако попали Ав-еенко в «Мартиролог» вряд ли по недосмотру составителей, потому что «историкам» типа профессора Смирнова выгодно смешать в одно несколько не очень-то смешиваемых явлений тогдашней политической жизни страны.

Но и об этом – позднее.

ПОКА я просто замечу, что независимо от конкретных причин, репрессии 37—38-х годов не были некой вакханалией террора. Не были в том числе и потому, что, во-первых, решение каждой судьбы в этом скорбном процессе было обставлено немалым количеством бумаг, начиная от ордера на арест и заканчивая актом о приведении приговора в исполнение.